Лайонел открыл рот, потом закрыл и посмотрел на свои ботинки.
– Это не для Хелен, – сказала Беатрис.
– Почему же? – спросила Энджи.
– Потому что… ну, потому что это Хелен.
– Полиция прослушивает телефон у нее на квартире на случай, если потребуют выкуп?
– Прослушивает, – сказал Лайонел.
– А Хелен совсем в другом месте, – заметила Энджи.
– Ей и так досталось. Ей важно, чтобы в ее жизнь не вторгались. – Лайонел с вызовом поглядел на нас.
– О, – сказал я. – Чтобы не вторгались.
– Ну, разумеется, – сказала Энджи.
– Послушайте, – Лайонел опять стал мять в руках кепку, – я понимаю, как это выглядит со стороны. Понимаю. Но каждый беду переживает по-своему. Так ведь?
Я неуверенно кивнул.
– Если у нее было три аборта, – начал я, и Лайонел поморщился, – что побудило ее родить Аманду?
– По-моему, возраст. – Лайонел подался вперед, лицо его просветлело. – Видели бы вы, как она изменилась во время беременности. Жизнь обрела смысл, понимаете? Она думала, что с появлением ребенка все наладится.
– Для нее – да, – заметила Энджи. – А как насчет ребенка?
– Вот как раз об этом я ей и говорила, – вставила Беатрис.
Лайонел обернулся к женщинам, в его глазах заплескалось отчаяние.
– Они были нужны друг другу. Я так думаю.
Беатрис посмотрела на свои туфли, Энджи – в окно.
Лайонел снова обратился ко мне:
– Это действительно так.
Я кивнул, и его лицо гончей собаки приняло умиротворенное выражение.
– Лайонел, – сказала Энджи, продолжая смотреть в окно, – я читала газеты. Никаких предположений о возможном похитителе нет. Полиция ничего сделать не может, и, судя по тому, что пишут, у Хелен тоже нет никаких идей по этому поводу.
– Знаю, – кивнул Лайонел.
– Хорошо. – Энджи отвернулась от окна и посмотрела на него. – Что же, по-вашему, произошло?
– Не знаю, – сказал он и так скрутил кепку, что мне показалось, она сейчас порвется в его ручищах. – Ее будто летающая тарелка унесла.
– Хелен с кем-нибудь встречалась последнее время?
Беатрис фыркнула.
– Был у нее кто-нибудь постоянный? – спросил я.
– Нет, – ответил Лайонел.
– Пишут, что она поддерживала отношения с сомнительными личностями, – заметила Энджи.
Лайонел пожал плечами, будто иначе и быть не могло.
– Она обычно торчит целыми днями в «Филмо Тэп», – сказала Беатрис.
– Самый большой притон в Дорчестере, – заметила Энджи.
– А сколько баров борются за честь таковым считаться! – сказала Беатрис.
– Не так уж он и плох. – Лайонел посмотрел на меня, надеясь на поддержку.
Я покачал головой.
– Постоянно приходится ходить с пистолетом, Лайонел, но в «Филмо» мне все равно как-то не по себе.
– «Филмо» известен как бар наркоманов, – сказала