– Видала, помахали, – улыбнулась Хелен. – Подонки.
– Клевые попки, – заметила Дотти.
Хелен поднесла к губам алюминиевую банку «Миллера» той же рукой, в которой держала сигарету, и, пока она пила, казалось, длинный изогнутый червячок пепла вот-вот коснется ее подбородка.
– Хелен, – сказал Лайонел.
– Погоди, – Хелен, не отрываясь от экрана, махнула ему банкой, – сейчас будет самое интересное.
Беатрис переглянулась с нами и закатила глаза.
Журналист в телевизоре спросил Хелен, кто, по ее мнению, мог похитить ее дочь.
– Как ответить на такой вопрос? – сказала Хелен в телевизоре. – То есть типа кто бы мог забрать мою девочку? Какой в этом смысл? Она никогда никому ничего плохого не сделала. Просто была маленькая девочка с очаровательной улыбкой. Только и делала все время, что улыбалась.
– У нее и правда была очаровательная улыбка, – сказала Дотти.
– И сейчас есть, – сказала Беатрис.
Женщина на диване как будто не слышала.
– О, отлично, – сказала Хелен, – отлично вышло. Просто идеально. Смотришь – прямо сердце разрывается. – Голос у Хелен вдруг сорвался, и она выпустила из рук банку с пивом ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы достать салфетку «клинекс» из коробки, стоявшей на кофейном столике.
Дотти похлопала Хелен по коленке.
– Ну, ну, – заквохтала Дотти. – Все. Все.
– Хелен, – повторил Лайонел.
После интервью с Хелен показывали, как О. Дж.[6] играет в гольф где-то во Флориде.
– До сих пор не могу поверить, что это сошло ему с рук, – сказала Хелен.
Дотти повернулась к Хелен.
– Знаю, – сказала Дотти таким тоном, будто облегчила себе душу, раскрыв величайшую тайну.
– Не будь он черный, – сказала Хелен, – сидел бы сейчас в тюрьме.
– Не будь он черный, – сказала Дотти, – сел бы на электрический стул.
– Не будь он черный, – сказала Энджи, – вам обеим было бы до лампочки.
Обе обернулись и уставились на нас, будто удивляясь, откуда мы здесь взялись аж вчетвером.
– Что? – сказала Дотти, стреляя карими глазами.
– Хелен, – сказал Лайонел.
Под ее опухшими глазами расплылась тушь для ресниц.
– Что?
– Это Патрик и Энджи, те два детектива, о которых мы говорили.
Хелен вяло махнула нам уже изрядно промокшей салфеткой.
– Здрасте.
– Привет, – сказала Энджи.
– Здрасте, – сказал я.
– А я вас помню, – сказала Дотти, обращаясь к Энджи. – А вы меня помните?
Энджи вежливо улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Старшая школа, я была типа новенькая, а вы выпускались.
Энджи некоторое время подумала и снова отрицательно покачала головой.
– Я вас запомнила. Королева бала. Так вас тогда звали. – Дотти отхлебнула пива. – Вы все такая же?
–