– Вполне может быть. Цифра – явно либо от комнаты номер четырнадцать, либо от дома с таким номером.
– Постой, а где жил военрук? Кто-то же должен знать, где он остановился!
– Директор! – почти хором ответили на этот свой вопрос друзья. – Завтра же зайдем к Василию Ивановичу и выясним!
Удовлетворенные находкой и принятым решением, они отправились по домам.
У него с новой силой разболелась голова. И уже не столько от удара, сколько от необъяснимого изменения окружающего мира.
Надо вернуться в общагу, принять душ, поесть и выспаться. А там будем жить дальше. Но Алексей понимал: все, что он ощутил после того, как очнулся, будет неотвратимо занимать его мысли, и избавиться от этого наваждения ему не удастся, пока он сам не найдет объяснение всему этому.
Он подходил к общаге со страхом увидеть ее не такой, какой оставил здание пару часов назад. Но с облегчением убедился в обратном-ничего не изменилось! Да и что могло бы измениться в безликой старой постройке, как две капли воды похожей на тысячи таких же, и не только в Москве. Пройдя мимо старушки, у которой сейчас вместо вязанья была книжка, краем глаза он успел заметить, что картинки на стене за ее спиной теперь уже отсутствовали. Он напрягся. Знакомая тошнота, сопровождающая его всякий раз, когда он замечал несоответствия с прошлой реальностью, опять стала ощутимой. В ушах зашумело, и он даже не ответил старушке, которая спросила его о чем-то.
С бьющимся сердцем он подошел к своей комнате и полез в карман джинсов за ключом. О, ужас! Ключа не было! Он его потерял. Видимо, выронил, когда упал, оглушенный разбившейся витриной. Что ж за день-то такой!
Он спустился к вахтерше и вместе с заветным запасным ключом получил вполне заслуженную порцию упреков в свой адрес. Открыл дверь, настороженно огляделся и, убедившись, что все на месте, облегченно вздохнул и рухнул на койку. Хоть бы этот проклятый день поскорее закончился! А теперь спать, спать… Алексей, забыв про душ и ужин, уснул мгновенно, провалившись в глубокий тревожный сон.
Ему, в который уже раз, приснился тот, последний для него, прыжок. Но на этот раз под его ногами было не стремительно приближающееся поле, а безбрежная гладь океанской воды. И было уже не так страшно, и появлялась надежда, но при всем этом в первый раз он видел себя со стороны. Будто бы падал в океан вовсе не он, а кто-то другой, – такой же, но вовсе не он! И это было очень странное ощущение. Даже во сне!
Василий Иванович сидел за столом и рассматривал новое штатное расписание на будущий год. Там он с удовлетворением прочитал новую фамилию против слова «военрук» – Приходько А. А. Он вздохнул и подумал, что вот такому молодому парню, пусть и без специального педагогического образования, он бы доверил и свой пост. И, хотя он не был приверженцем старой, как мир, и устоявшейся в его бытность традиции утверждать, что лучшими руководителями во все времена были мужчины, в глубине души директор придерживался того же мнения. Да и на пенсию он теперь уйдет со спокойной