Они въезжали в пригородный поселок Корфовский.
– Георгий Валентинович, -попросил с заднего сиденья Оганесян – давайте потратим десять минут, заедем на здешний бульдозерный участок, узнаем, сумели ли наши мужики на бульдозерах подняться на сопку. -
В окрестностях поселка, на самой высокой в окрестностях Хабаровска сопке, тресту было поручено Крайкомом построить радиорелейную станцию и, конечно же, поскольку стройка имела идеологическое значение, в кратчайшие сроки. Занималось этим управление Оганесяна.
Крайком раздраженно торопил, время уходило, а строители никак не могли решить вопрос доставки конструкций на самую вершину сопки. Крутизна склона была предельной, к тому же глубокий снег, и машинисты бульдозеров наотрез отказывались туда подниматься.
"Мы не самоубийцы"-говорили они и, по всем инструкциям, были правы. Решить доставку конструкций вертолетами тоже не удавалось, дело было опасное, новое и дорогое. Своих вертолетов у Егорова, понятно, не было, а дать прямую команду вертолетному отряду крайком не решался. Но выход нужно было искать.
Поскольку терпенье в Крайкоме лопалось, вчера под личным руководством главного механика треста механизации на гору должна быть организована пробная бульдозерная экспедиция.
Подъезжая, Егоров и Оганесян увидели не просеке, которая уходила, казалось, вертикально вверх, к вершине, следы гусениц.
– Значит, заехали, -сказал Оганесян, -и, смотрите, с санями, -он указал на гладкий блестящий след полоза тракторных саней. Выйдя из машины и подойдя поближе, они увидели, что следа было два. Значит, бульдозер успел уже и вернуться. Правда, неизвестно, добрался ли он до вершины. Наверно, всё-таки добрались, отсюда, от подножия сопки, просека на вершину не казалась такой уж вертикальной, как издалека, от дороги.
– Это уже хорошо, значит, завезем все. Один раз заехали, заедем и сколько нужно. – сказал Егоров,– поехали на бульдозерный участок, поговорим с машинистами, узнаем подробности. -
Участок был недалеко. Шеренгой стояли несколько вагончиков – бытовок, из трубы одного из них вился уютный дымок. Кругом заповедная тайга. Чистый пушистый снег на земле и на деревьях. Тихо. Пошли к вагончику с дымом. Около него в ряд, нож к ножу, стояли могучие бульдозеры, желтые чистенькие японские и черные, в потеках мазута, наши. Притихшие стоят, смирные, как будто и вправду устали и отдыхают.
– Что за черт,-сказал Егоров и глянул на часы,-рабочий день ведь. Александр Борисович, а сколько времени? Может, у меня часы врут? -
– Не врут, не врут, Георгий Валентинович. Половина четвертого, еще полтора часа до пяти. -
– Ничего себе,– весело сказал Егоров,– рано шабашить даже по нашим меркам. А ведь это карьерные машины, работа у них никогда не кончается, рой себе землю, да рой… А директор карьера ведь подошвы стоптал, выпрашивая