Я, Лунин. Александр Валерьевич Горский

всяком случае, с основными. Хотя, конечно, размах предпринимательства в Одинске не шибко велик, городишко ведь небольшой, но все же и в нем есть серьезные люди, интересы которых мэр должен учитывать. Да, именно такой человек городу и нужен. Гибкий, умеющий договариваться, не пытающийся выпячивать свой интерес. А то ведь сколько их таких неумных, да неуемных послетало со своих мест по области, пальцев не хватит загибать. Жадность, она ведь не только фраеров губит, но и чиновников. А Дмитрий Евгеньевич он молодец, он в любую тему вникнет, если решит, что толковая, непременно поддержит. И лишнего не попросит. Едва обозначит, что у него свой интерес тоже имеется, а там уж на усмотрение того, кто к нему с вопросом обратился. В меру, так сказать, душевной щедрости каждого, ну и ума, конечно. Можно ведь и одним «спасибо» отделаться, ну или бутылкой коньяка в подарочной упаковке. От коньяка Евгеньич тоже не откажется, но ведь надо понимать, что жизнь она такая, непредсказуемая. Порой новые темы подбрасывает, когда ты ее об этом совсем не просишь. И в чью дверь ты с этой темой в следующий раз постучишься?

      – Значит, конкурс уже объявлен? – уточнил он у Миткевича только для того, чтобы не стоять молча.

      – Да, – Миткевич задрал голову к небу и с наслаждением выпустил вверх струю серого дыма, – ты не представляешь, какая там сейчас возня началась.

      – Много желающих? – понимающе усмехнулся Трошин.

      – Хватает, – Дмитрий Евгеньевич бросил почти целую сигарету в сторону урны, но промахнулся. – Ты представляешь о каком куске речь идет? Ориентировочная стоимость проекта – семнадцать миллиардов! Семнадцать! Миллиардов! Звучит-то как! – Миткевич восхищенно причмокнул губами.

      – Так это же общая стоимость, – в отличие от мэра, Николай докурил свою сигарету почти до фильтра, затем подошел к урне и аккуратно загасил ее о железную стенку, – там же и затраты миллиардные. А если что-то не предусмотришь? Можно же и в минуса уйти.

      – Господи, и за этого скучного человека моя племянница вышла замуж, – притворно вздохнул Миткевич, – хорошо хоть двоюродная. Коля, очнись! Где ты видел, чтобы при госконтрактах в минуса уходили?

      – А что, не бывает такого?

      – Бывает, – Дмитрий Евгеньевич хитро прищурился, – но только если контракт по какому-то недоразумению не тем людям ушел. Вот тогда все бывает. И минуса, и срока, и весь набор других неприятностей. А когда выигрывают те, кто и должен был, там уже все риски просчитаны и все заложено. И непредвиденные расходы, – Миткевич ухмыльнулся, – и предвиденные. Я так думаю, чтобы этот контракт выхватить миллиард минимум отстегнуть придется.

      – Миллиард? – Николаю вдруг почудилось, что мимо него проносится фура с девятью, нарисованными на борту огромными нулями.

      – А может и полторашечку, – пожал плечами Дмитрий Евгеньевич, – десять процентов – нормальный тариф. Здесь конечно сумма большая, пару процентиков могут скинуть, но вряд ли больше.

      – Что же тогда останется исполнителю?

      – Еще миллиард,