Воспрянувшая духом, весьма удовлетворённая смотром военных действий, Императрица осталась довольна выправкой своего обновлённого войска. Аккуратно сложив уже ненужный оптический прибор, она несколько раз прошлась возле безмолвно застывших придворных и вместо слов заслуженного восхищения, глядя на медленно оседающую пыль после потрясающе сыгранного военного парада, строго поинтересовалась:
– Что это за татары осмелились преследовать меня сегодня?
– Это вовсе не татары, позволю себе заметить, Матушка Государыня, а Ея Императорского Величества войско верных Черноморских казаков! – гордо отрапортовал Григорий Потёмкин.
– Что-то я не припомню таких…
Табакерка не выдержала и развалилась в руке у Суворова. Стряхивая рассыпавшийся табак с куртки, генерал-аншеф, звякнув орденами, смачно чихнул.
– Будь здоров, Александр Васильевич…
– И тебе не хворать, Матушка Государыня.
Суворов многозначительно поглядел на умолкнувшего Потёмкина. Более сожалея о табаке, отбросил в сторону жалкие остатки табакерки. Измерив хитрющими глазами довольную от увиденного на поле Екатерину Вторую, продолжил прерванную на самом интересном месте мысль Григория Потёмкина:
– Светлейший Князь правильно задумал расселить на Кубани, по образцу войска Донского, охотников из бывшей Запорожской Сечи. Неверное войско при поддержке совсем обезумевшего турецкого султана безнаказанно дерзит в наших тылах. А встань служивый народ станицами позади нашего кордона, и этому форменному безобразию конец. Войска на марше – так казак тут же на службу на укреплениях встанет. Всё о выгоде печётся твой верный слуга. Дело верное и необходимое на благо Отечеству твоему.
– Вон как тонко всё к месту развернули. Выходит, что