«Алёнка интересуется, как себя чувствуешь.»
Надо же как он назвал Алёну Викторовну – Алёнка!.. И этой Алёнке интересно было как себя чувствует утопленная ею подопытная свинка Ира…
А действительно, как я себя чувствую? Прислушался к своим внутренним ощущениям.
Про дыхание даже вспоминать не хотелось. Тема эта слишком болезненная и не годная к обсуждению. Попытаться сделать самостоятельный вдох очень хочется, но мне он заказан… Самому дышать водой? Бр-р-р!.. И, к тому же, при такой попытке насилия над собой, во-первых, собьётся дыхательный ритм, задаваемый автоматом вентиляции, и программа с процессором начнут подбирать иную ритмичность. А чтобы такого и в дальнейшем избежать, она, эта программа, увеличит дозу обездвиживающую лёгкие. Так, по крайней мере, мне объясняли, почему я не должен сопротивляться этой принудительной вентиляции.
В лёгкие насосом неторопливо будет продолжать накачиваться кислородсодержащая эмульсия. Потом, на «выдохе», также неторопливо будет выкачиваться эмульсия уже обогащённая углекислотой для последующей очистки в фильтре. Лёгкие всё меньше будут подчиняться мне и всё больше будут зависеть от программы.
Но действие этой гадости и этой программы может отменить только тот препарат, который они зовут «отрыжкой». Пять минут после нажатия кнопки необходимо, чтобы препарат начал действовать. И я снова смогу дышать, если, конечно, успею самостоятельно за этот короткий период избавиться от фторуглеродной эмульсии в лёгких. Но это будет только в какой-то экстренно аварийной ситуации. Лучше пережить такое уже на судне, в наркозной нирване и под наблюдением этих фей, с умелыми ручками… Чтобы я не нажал на аварийные кнопки случайно и в неподходящий момент, доступ ко всем им заблокирован программно и для двух последних, ещё и физически. Пока давление снаружи будет выше нормального атмосферного, откинуть крышки для их включения не удастся. Но «рубильник». – это исключение. Им можно воспользоваться, если программа будет убеждена, что без этого мне никак!
Вода помалу холодеет. Мои ноги уже заметно стынут. Но это ерунда! Руки, туловище и голова пока ещё в тепле.
Боли нигде нет. Всё нормально. Почти всё… Немножко беспокоят неприятные ощущения в горле от пучка засунутых туда трубок, и где-то за левым ухом чешется. И достать это место рукой теперь смогу не скоро.
Выдаю Сергею на коммуникаторе ответ:
«Ощущения почти сносные. Похолодало. Мёрзнут ноги. И вестибулярный аппарат не справляется с точкой, откуда я могу вести отсчёт направлениям. Переверни меня сейчас вверх тормашками, вы не поверите, буду чувствовать себя точно так же».
«Вы не поверите…» – стало на этом этапе чем-то вроде кусочка разговорного жанра. Добавил, чтобы для самого себя казаться ближе к своим друзьям.
«Ха-ха» – вполне серьёзно прислал свой ответ Сергей. А, когда трос снова пошёл вниз, он добавил:
«Держись. АВ советует включить обогрев… Связь скор… может оборва… ави… том…р…».
Дисплей