Анна тяжело вздохнула и с каким-то сожалением продолжила настаивать на своём утверждении, упрекая его в том, что у него нет такой деловой хватки, как у неё, потому что хочет начинать со святости, а нужно идти от греха к святости.
– Свободные отношения – это и временные семейные союзы, и не отрицание современной семьи, – утверждала она, с усмешкой наблюдая за ним. – Это, как ни крути, лишь дополнение, и одно другого отрицать не должно. Более того, они будут поднимать значимость традиционной семьи и контроль, а точнее – регулирование, свободных гражданских связей. Надо всем в этом должна быть гармония, а не стихия хаоса. Жизнь покажет, что приемлемее, и всё в хозяйстве может пригодиться, если не мешать такому развитию.
– А вы не боитесь, что разрешённая, хоть и контролируемая свобода даже параллельно традиционной семьи может перерасти в систему согласованного морального и сексуального извращения и разгула? А чтобы это не осудили, а глаза прикрыли, нужно очень лохматую лапу иметь в верхах и упрямые факты своей мудрой святости.
– Смотря как к этому подойти, – всё-таки стояла она на своём. – Есть же поговорка: лучше Настя в лодке, чем колбаска в лукошке; это говорит лишь о том, что любовь всегда была выше значимости жрачки. Излишками её счастья не достичь, есть пределы насыщения, а любовью даже при скромной жрачке можно достичь многого, главное – чтоб и силовики были сыты, и святые божьим дождём омыты. Тогда счастье не затеряется в лабиринте жизни и найдёт выход к общему столу упоения и блага.
Она усмехнулась над тем, что сказала, и добавила:
– Это не совсем серьёзно, но если магией или микстурой здоровья всех в вечность позвать, то самые могучие за этой спиной могут стать. Продление и развитие сексуальной жизни и её возможностей ради душевного торжества и значимости личности есть сотворение счастья жизни. Пусть любят люди себя и друг друга как хотят и сколько хотят, только бы не убивали друг друга, сея страх и насилие за свободу любить. Значимость того или другого образа жизни, как и формирование той или иной семьи, должно определяться без насилия. Однако если человек создаёт, допустим, полигамную семью, то должен понимать, что он должен положить на алтарь святости свою производственную и общественную значимость как жертву за отступление от идеального образа жизни. Калым у мусульман – это тоже право, как и приданое у христиан за законность жизни в любви, а не в одиночестве.
Теперь