– Да… возможно. Как-нибудь, – говорит Джошуа, стараясь выглядеть равнодушным.
У меня в жилах застывает кровь. Себастьен!
Мой первый и единственный парень. Он учился в школе неподалеку отсюда. Мы начали встречаться прошлой зимой, и я считала его хорошим парнем, пока не познакомила с Кур-том. Себастьену не понравился мой лучший друг, и он начал вести себя с грубо и оскорблять Курта, отчего тот окончательно съехал с катушек. После очередной их стычки я бросила Себастьяна.
Джош знает про высокофункциональный аутизм[13] Курта. В школе все о нем знают. И обычно я спокойно реагирую, когда незнакомцы ошибочно считают поведение Курта хамством и начинают грубить в ответ. Но как относиться к человеку, который даже не пытается понять Курта?
Нет. Этого я простить не могу.
Мое сердце тяжелым камнем ухает вниз.
– Спасибо за рисунок, – резко говорю я.
Курт натягивает через голову толстовку, постиранную вчера вечером и больше не пахнущую супом, отчего его волосы топорщатся в разные стороны.
– Ты наконец увидела свой портрет? Тот, написанный летом? – спрашивает друг.
Я замечаю, как Джош делает шаг назад.
– Нет, – отвечаю я Курту. – Но у меня есть другой рисунок. Джош нарисовал его в классе. Прямо сейчас.
Джошуа потирает шею:
– Мне пора идти.
– Но я хочу увидеть твой портрет. – Курт поворачивается к Джошу. Они почти одного роста, но мой лучший друг шире в плечах, и в его взгляде видна решительность. – Он у тебя с собой?
– Н-нет, – запинаясь, отвечает Джош. – Нет, извини. Его нет.
– Все нормально. Может, в другой раз, – встреваю я и поджимаю губы, состроив недовольную гримасу.
Джош снова скрещивает руки на груди, и его мышцы напрягаются.
– У меня нет здесь того блокнота. Я не взял его во Францию. Иначе я бы показал тебе рисунок.
А потом Джош сбегает в прямом смысле этого слова. И мы с Куртом провожаем его взглядом, пока он не исчезает из виду.
– Он вел себя странно? – спрашивает Курт. – Или мне показалось?
– Да, он вел себя странно, – соглашаюсь я.
Но дело не только в этом. Это был момент истины, первый за долгие месяцы лжи. Менее часа назад я видела тот блокнот. Джош просто хотел сбежать от нас. Или, скорее всего, хотел сбежать от Курта. Я чувствую, как сжимается сердце. Боль так внезапна и сильна, что я еле сдерживаю слезы – не хочется объяснять их причину.
Во время ланча я решаю вновь не смотреть на Джошуа. Сейчас это решение дается мне проще… И в то же время сложнее.
Мне кажется, я нравлюсь ему. Не понимаю, как такое вообще возможно, но теперь это больше не имеет значения. Не может иметь значения. На уроке физики я чувствую взгляд Джошуа – мне кажется, что к моему затылку протянулась тонкая и легкая, как паутина, ниточка. Я тут же представляю, как перерезаю ее ножницами. Я не знаю, попытается ли он заговорить