Дядя: Будьте прокляты! Ты уполз бы, но жаль оставить, жаль не глядеть, видно, пальцы прилипли к горлу. Вот радость! (В оскаленную морду летят камни, чтоб не скалилась. Шарила палка, пузырьки крови окаймили белые зубы.) Он на цепи. Собака рвется вперед.
Щенок: Я отскакиваю, и цепь впивается мне в глотку. Он разрезает себе горло стеклом. С яростным лаем так и въелся бы зубами – окровавленными в тело.
Но по голове хватило камнем.
Он падает грудью в землю и поднимается на дрожащих лапах. Он сошел с ума.
Но уже и мысли нет о том, чтоб вырвать цепь и потянуть за собой, повалив эту сволочь, грызя. Теперь он забился вглубь, потом выбегает с рыданьем, заискивая, но камень рассекает бровь. Он ползет на брюхе по бившим остриям, подползает к палке с высунутым языком: «Перекусить, да нет же, я хочу лизнуть, умолить, чтоб довольно, не била». А она в середине лба вырывает огненный клок, заливая кровью ноздри. «Ползи скорее. Да, я успею спрятаться». Но его настигают последние камни и перехватывают ему спину.
Люди стоят у ворот. Щенку мелькнул просвет. Тут он сразу, с задних лап, достигая головой до подбородка, кинулся на второго, вцепился в грудь зубами, захватив одежду. Отшатнувшись, тот падает, подвернув ногу. Щенку открывается темнота, но он ее не видит. Ярость рождает радость. Щенок, рыча, впивается в его рукава, рвет рубашку и грызет локти, защищающие лицо.
Первый подбегает и бьет его, размахнувшись, по спине граблями-зубцами. Они прорвали шкуру и впились в кости.
У щенка перебита спина. Племянник закричал громко: «Вот как веселится дядя!»
Щенок только шевелит лапами, пытаясь спрятаться. Они кружат его по полу, на брюхе. Забирают все налево и налево. Спина передавлена колесами. На голову падают удары ног. Он кричит.
Только он начал, дядя бросает маленький камень с бочки огурцов ему в бок и слушает горький плач. Он кончил, вытянулся и, кажется, издох.
Дядя: Теперь меня ничто не ограждает. Что бы найти? От чего? Я удивлен. Я не понимаю. Вот щенок.
Племянник: Все это достаточно наглядно.
Дядя: Что вы все засмотрелись? Вы меня ждете? Я занят – как по-вашему? Его надо еще выбросить.
Он поднимает щенка и тащит его за шиворот. Тот только движет головой. У калитки над рекой дядя размахнулся и бросил его с обрыва. То, что нижеследует, длится секунды.
Племянник: Погляди, что в сарае.
Таня: Да, вот что… идем домой.
Дядя (шепчет): Будь ты проклят. Что он понимает… Неужели мне не хватает? Неужели я молю возобновить? – чтоб жить. Что?.. Нет, промелькнул короткий провал, и теперь я вхожу в свой