Поднос подставлен под куриную голову, чтоб было тверже, угли сгребли к другому концу. Тут дети вспомнили, что не захватили ножа и курицу нечем резать; забыли топор; нет острого железа – ни скобы, ни крюка. Только битые стекла валяются, затоптанные в землю. Брат говорит:
– Я убью ее камнем.
Он идет за ним, но все малы. Наконец он приносит с кулак и бьет им по куриной шее.
Поднялся шум, хлопанье крыльями и клохтанье. Сестра вырывает камень и пробует сама, но курица бьется и кидается; удачный удар ломает шею, она вырывается еще сильней, не видя мутными глазами. Таня держит одной рукой обе ее ноги, растерянный брат отгребает в сторону угли, прыгающие, задетые крыльями, а Таня бьет сильней, покрасневши от злобы, по голове, выбивает у курицы левый глаз и ломает клюв. В землянке не прерывается крик. Наконец ей удается расквасить голову совершенно.
Разделенные мозги выдавливаются на поднос, кровь обрызгала Танины руки. Пока она вытирает их об мокрую траву у входа в землянку и высушивает над жаром, курица перестает водить ногами и, как приклеенная сплющенной головой к камню, застывает. Уголья потускнели.
Таня, торопясь, начинает ее ощипывать, а брат разводит огонь. Он вытаскивает из вязанки три жерди, ставит, связав вершинами, скрепляет разорванными сырыми сосновыми ветками и, пока сестра ощипывает, разводит под ними огонь, нагибаясь и раздувая, вспыхивая лицом, и вешает полный котелок. На ветках проступает клей, вялое куриное тело на черном листе розовеет, огонь разгорелся. Сестра ошмаливает, наполняя землянку запахом горелых перьев, и кое-как осколком стекла потрошит, чистит и опускает в воду. Черная печень выскальзывает из собранной в лодочку руки, она бережно обмывает ее. Оба наклоняются над едой, ежеминутно пробуя пальцем в горячей воде. Они погружены в ожидание. Постепенно возносится запах. У Тани слабеют ноги, ей плохо. Она опирается руками об одну из трех жердей и склоняет веснушчатое лицо с маленьким носом над огнем. У нее загорелся нечесаный кончик косы. Брат его тушит:
– Ты чего в котелок полезла?
Она откидывается на его руки спиной, прислонившись головой к его ногам. В это время сова исчезает во тьме у самого входа, и мать, на огонь в пустой землянке, почуяв пищу, подходит к отверстию и видит детей. Ослабевшая Таня, открыв глаза на мгновение, видит длинную фигуру матери, нагнувшуюся во входе, и в страхе хватается за жерди и котелок и переворачивает их, разбрасывая огонь. Она кричит, обжегшись. Мать сбегает вниз к котелку, а брат вскочил и топчет ногами костер, затаптывает расползающийся огонь, отбрасывая перевернувшийся котелок с курицей, прыгая по горящим веткам сапогами, потеряв голову. Разбитый костер притухает. Мать идет в наступившей темноте, нагнувшись к поднимающейся дочке.
Во входе ползет сова. Она хватает горячую курицу, отлетает с ней и садится на пороге землянки, над полуобвалившимися ступеньками, держа в загнувшихся когтях, и косится от огоньков на фигуры в глубине. Мать оставляет