– А черт его знает, вроде как да. – Эколт задумался. – Предания гласят, что «порча» зародилась после Великой Войны, дескать, последнее издыхание королевы эрибов. Биаль…
– Вот же тварь! Даже после смерти умудрилась всем насолить, – буркнул коротышка. – Сука!
– А что? – Удивился Амеон и, косо посматривая, как глашатай поднимается, сглотнул. – А разве она мертва?
– Ну, орд насекомых на горизонте не видно, – весело хмыкнул громила, – либо мертва, либо…
Зеленые огоньки засверлили меченосца – тот снова отвернулся.
– Либо, – прогремел Гарт, – что?
Компания послушников рядом неодобрительно покосилась.
– Не ори, – охладил Торхад, а затем в присущей манере спокойствия продолжил. – Либо покоится где-нибудь во льдах и насылает свою порчу.
– Ха! – Гартиммер неожиданно взъерошился и расщедрился на добродушную, но все такую же циничную, улыбку. – Ну тогда хрен и с ней!
Эколт заерзал на месте, выстукивая каблуками какой-то нескладный мотив.
– Но все-таки: сколько нас нынче выпускается в стражи? И сколько полегло от мора и порчи? Мне думается, ты ошибся, дружище…
Рыжеволосый солдат напрягся, поводил белками из стороны в сторону, точно прокручивая что-то неимоверно сложно, но, к удивлению друзей, решил задачу довольно скоро:
– Хм… М-да, – он с неохотой признал просчет, – за четырнадцать лет накапало не мало. На это стоило бы обратить внимание. Если считать по твоей гипотезе, то выходит около девятисот-тысячи стражей, ну а «дефективных», – Тор озорно поднял лоб, акцентируя внимание на слове, – сотен пять… Примерно. И еще около полсотни в писарях и жрецах засиделись… Но опять же, это очень примерно.
– Значит, девятьсот-тысяча… Нехило, и это только за наш год рождения!
– И так каждый год, вообрази! Горы золота на содержание! – Подчеркнул Гартиммер и тут же переключился на другую мысль. – А куда же, интересно, Мара отнесли: к пропавшим или погибшим?
– Ты в край очумел?! – Истерически вспылил Эколт. – Не смей об этом – нашел место!
– Хорошо, как скажешь, – невинно брякнул коротышка, – не буду…
Тор осуждающе повертел головой, но не выказал прямого порицания.
Разговор прервал скрипящий звук открывающихся ворот манежа. Вся площадь замерла в наступлении долгожданного момента. Глашатай зачитал имена, определенные жребием:
– Туорэм из Детворда и Маттэ из Уртигулы!
Сработало! Трясучка и судороги тотчас же отпустили Ами.
Тор помрачнел и сдвинул брови, но этого достало, чтобы меченосцу пришлось сделать вид, будто он ничего не заметил. Громила ухмыльнулся и пощипал себя за бороду.
«Нет! Нет! Нет! НЕТ! Только этого мне не хватало! Он же не понял? Он же ничего не понял, правда? Владыка, пусть это будет правдой… Пожалуйста».
После провозглашения зрители мгновенно активизировалась,