– Как будто потолковать не о чем…
«Этот ответ, – подумал Гартиммер, – меня более чем устраивает».
– Идем!
***
«Верный храмовник», как и любая уважающая себя таверна, изобиловала широким спектром выпивки: тут тебе и черный ром, и красные вина, и добрый светлый эль. Но подавляющее большинство посетителей заказывают медовуху, ведь она банально самая дешевая. Народу сидело столько, что не протолкнуться – все столы заняты подчистую. Для кабака это характерно и в обыденные дни, а в связи с недавним явлением даже к корчмарю не пробиться…
Туорэм зажимал ноздри от ассорти из кислой рвоты и выпечки. Он живо и без стеснения протискивался меж толпящихся мужланов, таща за собой Гарта. Иначе не пройдешь. Неженок никто жаловать не будет.
«Наглость – второе счастье? Хм… – замечтался Тури. – Для меня она, пожалуй, единственное, что приносит хоть какие-то его крохи».
В затылок сыпались страшные проклятия. Прогремел скрежет, удар, толчок и под ногами образовалась липкая лужа. Кружка с медовухой одного из пьяниц перевернулась и упала на пол.
– ЭЙ! – здоровенный мужик одернул Туорэма за незажившее плечо. – Много на себя берешь?! Ты мне заплатишь за это!
Закорок отстрелил острым уколом, шрам через все лицо искривился, а кошачий зрачок мерзко открылся.
– Видишь это? – Тури, развернувшись на носках, полез за пазуху, к двум медальонам, но показал лишь один. – Это хитиновый пятиугольник…
Забулдыга застыл с открытым ртом, не смея выдать звука. Он с упоением изучал рубец склеры храмовника, не обращая внимания на знак отличия. Хотя потом заметил и его: удивление заменилось страхом.
– Эй?! – рявкнул Тури. – Ты меня слушаешь вообще?
– И-и-извините, обознался, сударь… – промямлил скандалист, поежившись, – И-и-извините… Ик!
«Ты пожалел неуклюжего калеку или испугался жестокого храмовника? Хм… Двоякая ситуация. – Тури зажал рот и рассмеялся. – И кого я обманываю?! Какой из меня, черт возьми, храмовник?»
– Ага, бывай, – весело хрипнул он и потащил коротышку к корчмарю.
Гарт ничего не сказал, лишь бешено задергал глазами и начал моргать.
За стойкой кабака находился мужчина с толстым брюхом. На прогнивший стол прилетело шесть медных деков.
– Две медовухи, будь добр.
Трактирщик, узнав в пришельце храмовника, тотчас же наполнил две кружки. Здесь хранителей Святыни привечали с бо́льшим радушием, но улыбался он не поэтому. А потому что узнал в пришельце заядлого посетителя.
– Что, братец, рабочий день, никак, окончен? – мужичина с толстым брюхом зычно рассмеялся. – Или ты снова в «увольнение»?
– Ага, – небрежно ответил Тури, – как всегда…
– Эх, защитник ты хренов, – корчмарь хмыкнул. – Повязку бы нацепил на глазок свой. Девок распугаешь, а еще такой молодой!
«Представь, что в старости будет! Если, конечно, будет…»
– Да