И мы с тобою – такие пролески
На гробе страшном, последние всплески
Мечты погибшей, навеки, быть может,
Мечты, которой никто не поможет.
Отчизна, вера, народов равенство,
Свобода, братство, Христово блаженство,
Всё это, всё лишь такие черепья,
Всё это, всё почему-то отрепья.
И дай-то Бог до конца нам хотя бы
Стремиться вместе к лазурной Каабе
Святого неба, как эти пролески,
Свия любящую грудь в арабески!
Палланца
1. «Пока вакхического танца…»
Пока вакхического танца
Не утомляет душу прыть,
Нам берегов твоих, Палланца,
Жемчужно-сизых не забыть,
Где незабвенных трое суток
Ты в синей зыбочке своей
Для двух доверчивых малюток
Взметала пенистых коней,
Где без досадных диссонансов
Впервые Вечный Дирижер
В одном божественном кадансе
Слил жизни несогласный хор.
2. «Жарко-розовые стены…»
Жарко-розовые стены
Нависали у Лавено,
И зеркально-синий глаз
Свой серебряный экстаз
В неба голубые залы
Просветленно излучал.
Задымленные кораллы
Упоенных солнцем скал
Без вопроса, но серьезно
Отражаются в воде.
Домодоссолы лишь грозно
Синей не достать гряде
До мечтательного глаза,
Как у Богу обреченной
Катерины Бенинказа,
Содомой запечатленной.
Поскорее же на шканцы,
Ждет нас старый «Бернардин»,
Переправимся к Палланце,
Нынче я уж не один.
В волнах отразимся вместе
Мы, как древняя камея,
Остров покажу невесте
Я прелестный Борромея,
И средь стриженой аллеи,
Средь богов и нимф безруких
Поцелую я лилеи,
Вожделенные в разлуке.
3. «Камердинеры в синих ливреях…»
Камердинеры в синих ливреях
Золотой подняли паланкин,
Кружевные накидки на шеях
У лазурных Нептуна детин.
Парики их напудрены пышно,
Церемонны они, как девицы,
Говорят, так чуть-чуть только слышно,
А проворны как хищные птицы.
Паланкин, как червонная рыбка,
Как остро заостренный палаш,
Рассекает жемчужную шибко
Мальвазию лазоревых чаш.
Дремлет тихая Isola Bella;
Алебастры и лапис-лазули,
Феерично слиясь в ее тело,
В час творенья как будто заснули.
Из эмали алмазные весла
Я сложил умиленно на борт,
Все земные я презрел ремесла
И надежнейший бросил я порт
За мечтателя титул неверный.
И сорвала мне жизнь венок,
И смеялися скалы и серны,
Не смеялся один лишь челнок,
Не смеялась и ты, моя Пери,
Над