– Закрой поддувало-то[2], – пряча добродушную улыбку в усы, велит машинист. И вдруг, мгновенно переменившись, хватается за ручку регулятора пара. Дико кричит: – Тормози!
Еще не понимая, в чем дело, парень тем не менее бросается к нужному вентилю и начинает изо всех сил заворачивать его. Между тем машинист уже дал контрпар[3] и начал подавать тревожные гудки, чтобы сопровождающие поезд кондуктора задействовали вагонные тормоза и успели спастись.
– Прыгай! – повернув искаженное сильным волнением лицо к напарнику, приказывает ему Бирюков. Мальчишка выглядывает в открытую дверь и видит грузовые вагоны на изгибе дороги. Скрытые деревьями, они появились внезапно. Поезд уже не остановить. Гриша смотрит на сжавшегося в комок на своем месте дядю Колю, который хоть и был с ним всегда строг, но заменил сироте отца. Сгорбленный, угрюмый, с побелевшими щеками, впившийся взглядом в приближающуюся опасность, он показался мальчишке самым смелым, благородным и дорогим ему человеком на свете.
– Я один не стану прыгать, – заявляет кочегар.
– Пошел вон, щенок! – орет на него машинист, страшно округлив глаза. Перепуганный мальчишка сразу шагает в пустоту. Он падает на откос, который оказался очень крутым. Скатываясь по нему, парень ударяется обо что-то головой…
Очнулся он на куске брезента. Его куда-то несли. Ясно послышался голос:
– Куда прешь, дурень! Не видишь, что ли? Здесь штабной вагон!
Второй, помягче, ему объяснил:
– Машинист это, вашбродие. Совсем зеленый. А от второго одну обугленную пряжку с ремня нашли. Паровоз-то взорвался.
Первый голос сразу изменился, стал теплее, но громче и властнее:
– Освободите купе, и доктора – срочно!
Когда Гришу осторожно поднимали в вагон, он закричал от страшной боли и осознания непоправимой беды, которая в одну минуту исковеркала всю жизнь ему и многим другим людям.
Для расследования катастрофы из столицы была срочно отправлена правительственная комиссия. Помимо чиновников МПС и лично приехавшего отчитаться директора дороги, в нее вошли также представители Министерства внутренних дел, прокуратуры, военного ведомства. Естественно, что к месту крушения важные господа из Петербурга отправились не на дрезине, а прямо на своем поезде, состоящем из двух зеркальных министерских вагонов, одного багажного и мощного курьерского паровоза.
Высокопоставленный офицер тайной полиции Арнольд Михайлович Эристов тоже был включен в состав комиссии. Правда, в интересах дела на нем был мундир железнодорожного ведомства. В одном купе с ним ехали главный инспектор железных дорог инженер барон Шериваль и его помощник, технический инспектор движения императорских поездов инженер барон Таубе. Оба они буквально лебезили перед