Саймон расслабился, хлебнул вина и перешел в отрешенность. Ричард молчал, устрашенный грандиозным планом приятеля. Беседа физиков продолжалась еще долго, перескакивая с темы на тему. Сай настоял на крепком чае, и хотя профессор давно отказался от этого традиционного напитка в пользу кофе, но чай Сая его отрезвил и взбодрил.
Когда Рич вышел, неся с собой прощальную улыбку Майи, черный бархат неба блестел сотнями звезд, и виден был туманный оттиск Млечного Пути. “Еще один знак судьбы”, – подумал Рич. “Только что он означает?”. По пути домой, плутая в улочках городка Сая, он развлекал себя интерпретациями. Необычное обилие звезд могло указывать, например, в сторону отказа от безумных планов Белкина и возобновления решительных атак на несовершенные модели Вселенной. С другой стороны мерцающий блеск неба говорил о невозможности понять устройство мира до конца, “сосчитать все звезды”, то есть склоняло к более “земной” программе Сая. И почему бы, собственно говоря, не заработать на будущий Институт Космологии. Ричард вспомнил Люську: вдруг вернется? Узнает о нем, благополучном Американском профессоре, основателе Института – и дрогнет. Он просто задрожал от этой соблазнительной мысли. В таком экзальтированном состоянии профессор Генда добрался до своей скромной Стэнфордской студии и забрался в холостяцкую постель, где до утра его посещала Люська с улыбкой Майи – жены Саймона.
Глава 3.
Юджин.
В дверях кабинета колыхалась Кэрол. “Так-с”, – с раздражением подумал Новицкий, прекращая выстукивать по столу “Турецкое Рондо” Моцарта своими аккуратно подстриженными ногтями, – “опять будет прибавку клянчить”. На сей раз он ошибся: Кэрол всего-то просила три дня в счет отпуска, чтобы отвезти ребенка к бабушке в Новую Англию. Разрешение было получено, и Юджин облегченно вздохнул: чем меньше суетящихся вокруг с деловыми мордами подчиненных, тем спокойнее. Лучше всего, если бы они вообще не появлялись на работе, притворяясь непрерывно занятыми, а приносили бы свои части программы ему, главному программисту и их начальнику, раз в неделю, скажем, для заключительной доработки и синтеза. Проблема с подобным алгоритмом была в том, что программы его доблестных “бойцов”, обычно не работали: ни в первой, ни в пятой редакции, так что в итоге приходилось выправлять ошибки самому, и злость по этому поводу отнюдь не убывала.
Юджин переживал очередной период разочарования. Сколько этих периодов уже было?! Приехав в Силиконовую Долину четыре года назад, уже программистом с некоторым опытом и предложением на работу в кармане, он начал трудиться и очень быстро понял, как мало нужно для успешного продвижения по карьерной лестнице. Подавляющее большинство программистов (преимущественно индусов и китайцев, необычайно чувствительных к перспективным рынкам хай-тека) не имели даже его скромного опыта, не говоря уже о способности быстро схватывать новые приемы и учиться на ошибках – методиках, которые пришли к нему еще в универе, позже