Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить. Томас Майер

она исполняла с большим оркестром на крытых площадках. – Ему всегда нравилось, как я пела». И все же, несмотря на волнующие идеи, музыкальный вундеркинд оказался весьма бестолковым в плане постельных ритмов. «Он был очень наивным и неопытным, – вспоминала Вирджиния своего любовника-музыканта. – Кажется, до этого у него никогда не было [близости]. Я помню, как он чуть ли не извинялся. Думаю, он просто толком не понимал, что делать». Несмотря на его сексуальную бестолковость, Вирджиния даже подумывала, не выйти ли замуж за этого человека, обещавшего показать ей мир музыки. «Тот музыкант оказался самым бесполезным сексуальным партнером, но не это решило судьбу наших отношений», – признавалась она. Их роман охладило преимущественно высокомерное отношение Эдны Эшельман к его религии. «Он был католиком, а моя мать довольно критически высказалась по этому поводу, – вспоминала Вирджиния. – Она никогда явно не возражала против брака с католиком, но в то же время, мне кажется, предвидела связанные с этим трудности. Она настаивала, чтобы я хорошо подумала, но я бросила его не поэтому». На самом деле все решил Дядюшка Сэм, отправивший питтсбургского скрипача разрешать конфликт в Европе. Больше Вирджиния его не видела. Еще одного ее любовника забрала война.

      Из всех увлечений и мимолетных романов Вирджинии всегда удавалось выйти невредимой. Она не знала, что такое разбитое сердце и не изнывала от любви, как Ред Фоли или Хэнк Вильямс в своих песнях. Она ничего такого не чувствовала, пока после очередного выступления в Форт-Леонард-Вуд не встретилась с одним капитаном. Рабочий сцены сказал, что кто-то ждет ее у гримерной. Оказалось, что это был статный капитан, с которым они уже виделись раньше в бассейне. Осознание хрупкости жизни в военное время, страстность молодости и интимность медленного танца подлили масла во вспыхнувший между ними романтический огонь. «Любовь всей жизни всегда сильнее всего связана с конкретным местом и временем, – рассказывала она позже. – Мне кажется, тот капитан мог бы быть всецело моим». В его лице Вирджиния нашла мужчину столь же умного и целеустремленного, сколь и физически привлекательного, человека, бывшего почти ее ровесником, но при этом обладавшего удивительной мудростью, которой она восхищалась и даже немного завидовала. «Ему было двадцать шесть, а мне едва исполнилось восемнадцать, – вспоминала она. – И с людьми он умел обращаться самым волшебным образом».

      Тем летом они были неразлучны. И хотя их отношения держались в первую очередь на физическом влечении, капитану хватило сознательности рассказать Вирджинии, что у него есть другая девушка. «Когда мы только познакомились, я знала, что он помолвлен – он сказал, что я похожа на его невесту, – рассказывала она. – Но мы продолжали встречаться». Вирджиния проигнорировала сообщение, решив, что ей хватит собственной любви и страсти. На базе она уверенно вошла в постоянный круг его знакомых, ее с радостью приняли его полковые товарищи и их жены