– Хватит разоряться, тут тебе не Дума. Валить его мы уже пробовали. Забыл?
Илья Григорьевич пожал плечами.
– Ну, было дело, вывернулся. Скользкий, гад! Ничего, на этот раз не вывернется.
– И что конкретно ты предлагаешь?
– Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонитов! – блеснул знанием классики советского кинематографа Беглов.
Он выпил залпом, бросил в рот кусок шашлыка и недовольно скривился: за разговором мясо успело остыть.
– Это понятно, – терпеливо сказал Винников. – Меня интересует техническая сторона дела. Такая операция требует тщательной подготовки, а времени у нас кот наплакал. Возможно, его вообще нет. А рубить сплеча, как ты любишь, в данном случае нельзя.
– Техническая сторона дела… – жуя, передразнил Беглов. – Меньше знаешь – крепче спишь, слыхал такую народную мудрость? Какая тут может быть техническая сторона? Грохнуть его в аэропорту нереально, для этого нужно знать точное место и время прибытия. Значит, придется ему поменять обувку прямо на Лубянке. Там ведь тоже люди работают. Самые обыкновенные люди, хотя по ним и не скажешь. А людям присущи маленькие слабости, которыми другие люди – те, что поумнее, – могут время от времени пользоваться.
– Вот это речь не мальчика, но мужа, – с некоторым удивлением похвалил Винников. – Взрослеешь, Илья Григорьевич!
– Да пошел ты, – отмахнулся от сомнительного комплимента депутат. Снова завладев бутылкой, он налил водки сначала генералу, потом себе. – Пить будешь, трезвенник? – спросил он у прокурора.
– Уговорил, наливай, – сказал Владимир Николаевич и зябко передернул плечами. – Что-то стало холодать…
– Не пора ли нам поддать? – с энтузиазмом подхватил генерал Макаров.
Он заметно повеселел, оживился, и, наблюдая это оживление, Винников подумал, что люди, в сущности, не меняются. Они стареют, приобретают одни знания и навыки, теряют другие, меняют адреса, жен, друзей, примеряют разные маски, но внутри каждого из них, как сердцевина внутри дерева, живет ничуть не изменившийся мальчишка или девчонка. Беглов – или, как его звали во дворе, Бегунок – с детства был заводилой, а Кота (Кот – это потому что Васька) сама природа назначила на роль вечного второго номера, бесхребетного подпевалы, постоянно норовящего переложить груз ответственности на чужие плечи. И оставалось только удивляться, как этот вальяжный слизняк дослужился до звания генерал-полковника и получил ответственную должность в Генштабе. А впрочем, что тут удивительного? Именно такие и пролазят на самый верх, потому что от природы умеют не наживать врагов и правильно выбирать зад, который надобно вовремя лизнуть. И продвигают их именно потому, что, не принося видимой пользы, вреда они тоже не наносят. Ну генерал, ну при должности… Одним генералом больше, одним меньше – такой державе, как Россия, это безразлично. А что до должности, так на его месте с таким