Поблагодарив жреца за помощь, я медленно направился к выходу. Поблуждав в незнакомых коридорах, вышел, но не через привычный вход, а через ранее неизвестную мне служебную дверь. Стоявшие там двое служек с метлами тоже воткнулись взглядом в мое лицо и озадаченно молчали. Вид у них был, словно они увидели что-то крайне редкое, но безопасное для них.
Чтобы это значило? Вроде как при ощупывании головы демонических рогов не нашел. Ноги по-прежнему в сапогах. Искать же крылья за спиной или хвост ниже поясницы как-то неудобно – храм все-таки.
Я медленно шел, и головная боль чуть приутихла. Зубная боль стала какой-то мигрирующей вдоль челюсти. Голова не кружилась, стоял и шел я твердо. Ладно, пойду пока, а дальше будет видно, может, и поеду. Есть не хотелось, но для порядка зашел в трактир, где и поел без аппетита, но так, как требовал от Семихвостова, – надо есть, хоть и не хочешь.
Подавальщица на меня особенного внимания не обратила, так что крылья и хвост явно не выросли. Вообще по времени уже и обед, но обедать не смогу – и так чай с булкой еле влезли, куда еще что-то туда. Спать тоже не хотелось, но я пошел в гостиницу. Все-таки после какой-то неясной потери сознания безопаснее не бродить по улицам.
Придя в гостиницу, отдал портье деньги за проживание (сейчас дежурил другой, не сын владелицы кота-иглопожирателя). В номере скинул пыльник и сапоги и прилег на кровать. Спать не хотелось. Чувствовал я себя довольно бодро, словно не недоспал и не был рано разбужен. Вообще не мешало бы подвергнуться магическому сканированию – что там с моими внутренностями происходит? Самому это не проделаешь, значит, придется найти мага-целителя. Но это позже.
Я вспомнил про удивленные взгляды. Встал и пошел к зеркалу, по ходу включив свет. При осмотре повреждений не было. Но новое кое-что было. Шрам на левой щеке, которому было уж сорок лет, то бишь уже слаборазличимый, стал ярким и хорошо видным, как будто только-только зарубцевался. И форма чуть изменилась – из крестообразной стала больше напоминать наконечник стрелы. И правая бровь была белого цвета.
А прежде на брови максимум один волосок седой был. Утром я в спешке в зеркало на себя не глянул, но вчера-то еще такого не было. Естественным образом так не бывает. Седина отрастает вместе с ростом волос на двадцать пятую долю дюйма (или миллиметр) в сутки. Поэтому любимые страшные рассказы аборигенов о том, как юноша или девушка, увидев нечто ужасное или запретное, к утру поседели – не реальное, а фантастическое. Ибо даже у бритого наголо юноши седая щетина на голове появится не наутро, а сами понимаете когда. Поседеть от страха можно, только