К Сендеру все бывшие больные восстановили силы. Но пришлось активно заняться гигиеной и санитарией. Капитан в этом меня поддержал. Поэтому больше кишечных эпидемий до роспуска отряда не было. Отдельные разгильдяи ухитрялись зарабатывать расстройство и позже, но их немедленно помещали в карантинную палатку и лечили. Сержмены по очереди дежурили возле отхожего места и заставляли всех обработать руки антисептиком на основе уксуса. Строптивых учили выполнять приказы палками. Увы, аборигены мыть руки перед едой не способны. Но и принятых мер хватило.
При Сендере больше пришлось работать Аррену. Он придумал заклинание, помогавшее контуженным быстрее прийти в себя от последствий (его он проиграл мне спустя две недели). Ну и огнестрельные ранения тоже были оставлены ему, так как он знал хорошие заклинания обезболивания. Правда, таких было немного. Винтовки в Сендере были только у дружины градоначальника, у людей побогаче еще встречались «чеканы» и помповики, а основная масса воевала либо холодным оружием, либо старыми дульнозарядными ружьями на черном порохе. К моменту, когда они смогли бы попадать в наших бойцов, попадать уже было почти некому. Я занялся раненными холодным оружием, которых было около трети. Больными занялся сержмен Ассо, ранее сломавший руку. Рука уже срослась, но не восстановилась полностью, чтобы идти в бой, а он жаждал полезной деятельности. Я его только инструктировал. Как правило, сендерцы были вооружены кривыми саблями и ножами. Довольно часто встречались чугунные кистени. Пики я тоже видел, но раненный пикой был только один. Поэтому ранения оказались довольно однотипными – резаные либо рубленые раны от сабель и ножей и переломы либо ключицы, либо предплечья от удара кистенем. Тяжелых ран было относительно немного (спасали кольчуги и шлемы), умерло всего пятеро раненых.
После окончания трехдневного разгула отряд ушел к следующему городу (он сдался на капитуляцию, узнав, что мы взяли Сендер), а меня с охраной и выздоравливающими оставили в загородном поместье сендерского аллишпана, которое располагалось верстах в семи от города. На четвертый день два нордлинга пошли в самоволку в Сендер, ибо винная порция им казалась маловатой. Они как раз увидели приход карательного отряда и начало его работы.
Никогда больше не видел плачущего нордлинга. Вина им каратели выделили, но, хоть нордлинги выпили его еще по дороге, шок у них не прошел. Пришлось отпаивать спиртом. Один из них мне потом по секрету рассказал, что не понимал, слушая баллады, почему места побоищ именовались страшными местами, а теперь увидел, что они действительно страшны.
– Еще вина?
– Нет, это последний бокал. Мне уже