Ощущение было… незабываемым. Как у ложки соли в стакане воды. Пределы моего «я» распались, канули в бесконечность, унося с собой осколки воли и обрывки разума. Удержать собственную целостность изнутри было невозможно.
Положение спас Шорох. Его немыслимая сущность отразила меня целиком, послужила точкой опоры, одновременно приняв в себя те части сознания мертвеца, которые еще не успели проявиться в реальности. Образно говоря, стрела возмездия замерла в полете. Никогда бы не подумал, что буду обязан жизнью чудовищу!
Чувства вернулись рывком.
Кто-то стонал, отвратительно воняло, переполненные Силой накопители источали жар. Цветные свечи в пределах отвращающих знаков выгорели полностью.
Какой-то лихой целитель подскочил ко мне и, преодолевая слабое сопротивление, попытался напоить блокиратором. Они вообще соображают, что делают?
– Нет.
Меня не слушали. Я изловчился и кинул обидчика через бедро.
– Нет, я сказал!
Может, у меня голос сел?
– Нельзя, нельзя! – Ко мне на карачках полз один из очухавшихся раньше колдунов. – Он еще не закончил.
Да, не закончил. Пока плененное сознание во мне, черный Источник нельзя отослать.
И тут я все-таки отрубился. Очнулся непонятно когда, непонятно где, совсем в другом месте – через окно бил солнечный свет. В кровати. Сам факт был удивительным: спать с открытым Источником ни одному колдуну в голову не придет.
Подле моего ложа на стуле сидел Сатал и терпеливо ждал, когда я на него отреагирую. События предыдущего дня (недели? месяца?) медленно проступали в сознании.
– Это надо ж было так залететь…
– Помнишь, что произошло? – прищурился любимый учитель.
– Похоже, что несчастный случай.
– Никаких случайностей – Максима Хока отравили. Тебе перед ритуалом предлагали еду?
– Да, портье. – Я припомнил внешность гостиничного работника с подносом – на отравителя тот никак не тянул.
Сатал что-то пометил в записной книжке.
– Почему не взял?
– Так ведь пост надо держать не менее суток. – Это очень важно, если не хочешь обделаться прямо во время ворожбы.
– А вот он взял. Малолетка! – Сатал раздраженно поморщился, но не рискнул материть покойника, тем более черного мага. – Одно его извиняет – действовали с размахом. Половина