И он там успокоился, побыл в этих энергиях любви, и когда мы вернулись обратно, то он уже был спокоен, был уже в спокойном состоянии для принятия решения. И потом, когда я через два дня пришла его навестить, медсестра у меня спросила:
– Вы хотите на него посмотреть?
Я говорю:
– Да.
И когда я прошла туда, оказалось, что он уже пришел в себя и он уже очень ясный. Я пока с ним не говорила на тему того, что он помнит или не помнит. Потому что пока он все еще там, в реанимации. Но я, конечно, очень хочу с ним поговорить, что он помнит. Может быть, он помнит и наш с ним диалог, и наше с ним путешествие.
Конечно, мне, можно сказать как исследователю, это, в общем, тоже интересно.
Когда человеку дается второй шанс, это означает, что он здесь что-то не доделал. Что он поторопился отправиться куда-то. Это сто процентов из ста такое. Все души, которые сюда возвращаются, это значит, что они что-то не доделали.
Я должна сказать вот что. Когда я начала рассказывать о пережитом мною вот этом происшествии и ощущениях, то люди начали много писать мне. Они говорили о своем страхе перед смертью, и они говорили, что было бы здорово пережить то же самое, что пережила я. Для того, чтобы этот страх исчез. Потому что жить все время с ощущением того, что если что-то не так, то сразу ты куда-то там отправишься, и не просто отправишься, а станешь прахом, а когда вдруг понимаешь, что, в принципе, ты здесь для того, чтобы развиваться и потом дальше ты переходишь на какой-то другой уровень, это сразу меняет отношение к жизни.
И я должна сказать, что и у меня так же. Вот я слышала рассказы тех людей, которые были перед порогом. И эти люди поняли, что жизнь очень коротка, что она очень хрупка, и они стали беречь свою жизнь.
А те люди, которые оказались за порогом, они, наоборот, стали более решительными в этой жизни. Они стали больше действовать, стали больше принимать каких-то смелых решений. Именно потому, что они поняли, что жизнь не одна. И что здесь мы как в командировке. То есть, абсолютно противоположный первым результат.
И тем не менее, когда я это рассказываю, люди, конечно, говорят, что да, мы тебе верим; да, это все интересно и поучительно, но очень сложно на себя это спроецировать.
Возможно, что когда будут разные опыты, когда будут разные люди рассказывать: разных возрастов, из разных состояний (у всех чуть-чуть по-разному все это происходило), то тогда какая-то из историй у кого-то из людей откликнется, и просто люди перестанут бояться смерти. А это мне кажется очень важным!»
Рассказ четвертый (двадцать девятый с начала серии)
Сергей, 53 года
(Россия, г. Москва)
«Первый случай клинической смерти, причем он был диагностирован врачами, это была армия. Мне было девятнадцать лет, был жаркий июль 1986 года. Европа, горы, а у нас проверка из Москвы. И вот на градуснике в тени плюс 37, а мы бежим десять километров вдоль берега горной речки.
Такая температура плюс влажность, это все