– А почему не в светлой?
– Потому что вместе с Амарриэлли с Грани вернулась еще одна сущность. Мы об этом не просили, это было решение Великих. У нее своя судьба.
– И это Зинка, да? – вывела логичную связь между нашим общим рождением и чьим-то, догадываюсь чьим, велением все ей рассказать.
– Нет, Амари. Та девочка сейчас не здесь.
– В Аршансе?
– Нет, просто не в этом городе. В Аршанс ей дорога закрыта.
– Понятно, он весь закрыт.
– Не потому. Она нерожденная.
– Какая? Как это?
– Так. По силе любви с Даром и тобой могла сравниться только одна пара. У них должен был родиться ребенок, но то, что произошло с эльфийками…
– Русалки не могут рожать. Да?
– Вы догадались про русалок?
– И про сирен тоже. Только как их объединить не знаем. Ребенок той пары должен был погибнуть?
– Да. Но Великие сочли по-другому. Теперь она здесь.
– Орбикаэлли-а-ша, я знаю не очень много эльфов… Но я видела, как Шерин… Это дочка Шериниэля?
– Это не имеет значения, Амари. У нее своя жизнь, далекая от тебя и от Аршанса. На сегодня достаточно. У меня еще есть дела. Домой тебе пока возвращаться нельзя. Пойдем, я покажу комнату, где поживешь какое-то время.
– А можно я у Зинки… Бли-ин! Мандрагора ползучая!
– Амари! Узнаю знакомые обороты. Ничему другому ты у Фаарра научиться не могла?
Могла, но это чуть ли не самая скромная из его речевых конструкций.
– Ой, извините! Просто… только дошло… Это получается, часть Моринды сидит в Зинке? Обалдеть!
Моринда, сидящая в моей матери, воспринималась почему-то несравнимо спокойнее, чем она же в моей подруге. Зинка, добрая, смешливая, трезвомыслящая, моя всегдашняя поддержка и, весьма частенько, защита, никак не ассоциировалась с чокнувшейся магичкой.
– Орбикаэлли-а-ша, а может, она все-таки не она?
– Что тебя смущает, Амари?
– Все. Как это, моя Зина и эта…
– А ты сама и эта… В твоем понимании нормально совмещаются?
Точного копирования моих интонаций от королевы я не ожидала, как и повторенного неопределенного жеста рукой и пренебрежительно сморщенного носа. И, вообще, всего ее некоролевского поведения. На правительницу она была похожа только пока общалась с кем-то из, наверное, Старших. А так – обычная женщина, волнующаяся, радующаяся, переживающая, объясняющая. Да даже в образе Старой Бекки она вела себя более… царственно. Теперь еще и это поддразнивание. Оно удивило и почему-то успокоило.
– К себе я привыкла. А к ней…
– А что с ней, Амари? Она та же, какой ты знаешь ее все годы. Твоя человеческая мать в свое время изменилась, не сказать, чтобы кардинально, но, тем не менее. А Зина такая от момента рождения. И, если не передумала, пожить у нее несколько дней для тебя это было бы неплохо. Все попытки негативного воздействия в твой адрес она нейтрализует, по крайней мере, смягчит.
– Она