– Подожди, девочка моя, не так быстро. Как получилось, что ты оказалась за Гранью? Этого не должно было случиться.
– Я с Тайрином поменялась. Великие согласились и вернули его. А потом вернули меня. И знаете, – сама не поняла, защищала ли Алдариэля от несуществующих обвинений, гордилась тем, какой он, или доказывала что-то самой себе. – Может Алдар и не узнал во мне Амарриэлли, но и Арри не была ему безразлична. Он меня и тогда спасал, и по тропам со мной три дня бегал, чтобы Моринда меня не нашла, и в Стамбрю защищал, и на Озере собой закрывал, и… – и меня накрыло запоздалым озарением, кошмарным до все-таки прорвавшихся слез. – Ой, мамочки! Бли-ин! Он меня два раза по два раза терял! Вот же… Один раз меня на Озере и меня на Озере, второй раз, меня, когда с Тайрином, и меня на Озере. Вот как это можно? За что с ним так? Вы представляете, что он чувствует? Разве можно так жестоко?
– Амари, успокойся, не кричи. Хочешь водички?
А я кричала? Бли-ин! Я кричала на маму Алдариэля, на эльфийскую королеву. Нет, не на нее, при ней, но это ненамного лучше. Совсем психом стала.
– Извините, Орбикаэлли-а-ша, я не хотела. Просто… Алдар, он… Он такой… такой… А с ним… А его… За что? Почему так?
– Я понимаю тебя, девочка, – передо мной появился стакан с водой, изящная рука легко коснулась волос, погладила успокаивающе. – И то, что за моего сына ты готова на все, ценю. Да, Дару пришлось бы потерять тебя второй раз, но лишь затем, чтобы тут же найти. Если бы он узнал тебя, Озеро вернуло бы ему его Амарриэлли.
– Прямо ту, настоящую? – у меня даже слезы высохли.
– А ты какая? – и снова улыбка Алдариэля, это невозможно видеть и невозможно не видеть. – Игрушечная?
– Человеческая. Еще и с примесью Моринды, – прозвучало по детски обиженно. – Вот как я такая получилась? Как меня… сделали?
Честно говоря, сейчас меня это не слишком волновало, но помогало отвлечься, не дать себе утонуть в разочаровании от не случившегося чуда. Я могла бы быть сейчас рядом с Алдаром, и не Машей, Маррией, а Амарриэлли, той, которая может быть с ним всегда. Нет, нельзя думать об этом, пока не останусь одна, тогда можно будет кричать, рыдать, биться в истерике… А сейчас взять себя в руки и говорить о чем угодно, лишь бы не сорваться, лишь бы не разбудить свою магию…
– Нет, Амари, ты не просто человек, ты уникальная.
– Ага, единственная во всех мирах. Ходячая аномалия.
– Приблизительно так. Пророчество помнишь?
– Да. Пересказать? Мы придумали, как его можно всем запомнить, если подобрать синонимы и поменять слова местами…
– Не нужно, мне знаком текст. Три матери. Твоя мать, я и мать Младших, как ты их называешь. Итак, твоя мама, настоящая мама Амари, от самого рождения дала тебе свою защиту, это обычная практика для всех наших женщин, но Ольтаниэлли