успела прокрутить это колесо. И всё, чего достигли двадцать и один мой предшественник – досталось мне. Мне хватило бы одного прикосновения, чтобы превратить своё наследие в прах. Я не жалею о своей впустую потраченной жизни – мне жаль тех, кто придёт после меня. Я – первое римское поколение, которому нечего оставить для потомков. У меня есть только руины – когда-то, это был самый прекрасный город на Земле. Мы – вовсе не первая в истории цивилизация, переживающая собственную позорную гибель – до нас были десятки других. Три дня назад мне исполнилось пятьдесят лет; три дня назад история Рима подошла к своему концу. Может быть, для многих, это станет началом их историй. И это вовсе не конец римского народа. Ни у кого не хватит сил прогнать римлян из своего города. Люди и дальше будут жить здесь тысячи, десятки ли тысяч лет. Пусть все те, кто захочет остаться – останется и примет свою смерть ради новой жизни. Но я – не собираюсь жить в мире, который приходит после меня. Ни разу в жизни я не путешествовал. Я больше не могу себе позволить тратить время на то, чего я не хочу делать. Сегодня я исчезну. Двадцать лет не покидал улицы, где живу. Теперь, всё изменится. Я не хочу больше видеть этот город; не хочу знать о нём ничего. И вы тоже забудьте о нём – те, кто уже называет себя последними из римлян. Наша империя мертва; но мы – остаёмся жить в ней. Сегодня я исчезну. Я ничего и никогда не знал так ясно и так точно. Я направлюсь на север – в страну варваров, к руинам своего дома. Не ищите меня, римляне, будь вы моими детьми или отцами. Свои последние дни потратьте лучше на то, чтобы найти себя здесь»
Мне пришлось прочитать это письмо шесть раз, чтобы каждое слово приобрело для меня третий смысл – самый верный. Я успел выучить его наизусть и, как видишь, помню его до сих пор почти слово в слово. Оно – универсально для любого народа, оказавшегося в кризисе, из которого вынырнуть у него уже не получится. Разве что, просто вырезать несколько слов про римлян и вставить фразы про умирающий народ.
Универсальный призыв исчезнуть. Чтобы тебя не нашли. Никто. Нигде. Никогда.
Я испытал те же чувства, что недавно пронеслись в голове у Флавия Тиберия, после прочтения этого текста выбежавшего из комнаты. Не понял я только одного: куда это он направился, оставив меня здесь одного, наедине с письмом? Теперь, мне нужно его найти. Ведь я нужен ему. Он мне об этом не сказал – но меня и не нужно просить. Достаточно просто намекнуть; и я сделаю это.
Я прожил с Римом всю его историю: от начала – до самого конца. И я, как никто другой, понимал, что сказано в этих строчках, где слова указывают не на смысл текста, а показывают читателю путь, по которому следует пройти в поисках истины, которую нельзя передать словами, но к которой нужно стремиться в каждой букве. То же самое с нами проделывают все великие шедевры литературы. Я много времени провёл в римской библиотеке и прочёл их немало. Могу только представить и ужаснуться, до чего подобные тексты могут довести неподготовленного читателя, которым и был Флавий Тиберий.
Поэтому, я выбежал на
