Марта внимательно посмотрела на бродягу: мужчина ходил из стороны в сторону, наблюдая за прохожими. Казалось, он изучал их походки, присматривался к деталям одежды или подслушивал чью-то телефонную болтовню. Но делал это так бесстрастно. Как будто не интересовался ими вовсе, а только лишь собирал по осколкам картину здешней жизни. И это был его личный репортаж.
Игорь выдержал паузу и продолжил:
– Дай ему шанс. Посмотри на него иначе. Представь, что свет фонаря – это умелый фокусник и сейчас он превратит нищего бродягу в знатного господина в шляпе! Правда, у этого господина нет денег… Но у него есть другое богатство. Знала ли ты, Марта, что он художник?
– Художник? – немного смущенно переспросила Марта, терзая себя за свое простодушие.
– Этот человек живет здесь уже давно, но в суете улиц он растворяется, теряется в энергии города! Он – безымянное пятно. Все думают, что это просто пропащий человек. Я часто гуляю по той стороне дороги и вижу, как он продает свои работы.
– Так он действительно рисует? Но где его картины?
– Они там, посмотри! Рамки он купить не может: у него нет денег, поэтому он продает свои наброски, нарисованные на ватмане. А лежат они всей стопкой в кустах. Они уже давно смешались с пылью дороги.
Марта направила бинокль на тротуар и увидела испачканные и ничем не примечательные на вид листы картона. Они лежали в куче, вперемешку с листьями.
– Но их же никто не покупает, – сказала она пренебрежительно.
– Скорей всего, да. Этот парень «выгодно продать себя» не умеет. И у него совсем нет шансов сделаться популярным среди местной публики.
– Его рисунки похожи на мазню. Он еще и авангардист?
– Марта, – убедительным тоном сказал Игорь. – Люди привыкли к, как бы это сказал Марсель Дюшан, «искусству глазной сетчатки». Мы хотим смотреть на искусство глазом, но не разумом. Работы этого бродяги – это не только то, что находится на поверхности ватмана. Это кое-что глубже. И если ты хочешь понять его, то тебе придется подавить в себе представление о том, что ты хочешь увидеть. И научиться впускать в себя это искусство.
– Я обещаю исправиться, – пристыженно ответила Марта.
Она посмотрела на Игоря и улыбнулась.
– У него есть дом? – поинтересовалась она.
– Кажется, да. Я видел, как он забредал вон в тот дом, серая крыша которого торчит справа. – Игорь сделал жест указательным пальцем.
Старое двухэтажное здание виднелось невдалеке. На обшарпанном фасаде скрывались следы былой красоты. Теперь это строение навивало лишь ностальгическую жалость. Некогда отремонтированный фасад, который тут же отпал с обветшалых стен, выглядел уныло, оставляя налет сентиментальной