Игнорируя Кристоса, я откусила кусок пирога. Брат смотрел в свою тарелку, на его лице застыло выражение раскаяния.
– Не хотел кричать. Извини.
– Все нормально, – ответила я. – Пора бы мне перестать думать, что моя работа способна тебя заинтересовать.
– На самом деле… Я надеялся, что ты поможешь мне.
Я заставила себя говорить более дружелюбно.
– Тебе потребовались любовные чары? Появилась девушка, которая не говорит с тобой, и ты решил приворожить ее? Ну-ка, расскажи мне о ней.
– Нет, в этом мне помощь не нужна, – ответил он, разминая плечи, а я закатила глаза. – На следующей неделе мы митингуем на Площади фонтанов. – Его голос зазвучал серьезно. – На демонстрацию придут сто человек. Возможно, больше.
– Сто человек?
Встречи Кристоса всегда отличались малым количеством людей: несколько человек в трактире после работы или полдюжины парней позади церкви воскресным утром, где они раздавали памфлеты.
– Но ведь солдаты… Кристос!
– Что солдаты? Мы будем не бунтовать, а читать лекции. Люди придут послушать нас – послушать, чтобы потом присоединиться. Считай это праздником наших достижений или публичным лекторием. Если тебе так больше нравится, это вообще не демонстрация.
– Ты говорил, что тебе нужна моя помощь, – напомнила я с нараставшей тревогой.
Я не хотела участвовать в рабочем протесте, поскольку не хотела потерять своих клиентов из высшего сословия. Ведь благодаря им, а не заботами Кристоса я могла сытно есть и жить под крышей, пусть она иногда и протекала.
– Не будет никаких проблем, – торопливо ответил он. Слишком торопливо. – Но солдаты могут… вмешаться. И если они это сделают, то некоторые парни получат болячки.
– Возможно, эта идея не так уж хороша, – прокомментировала я.
– Нет, она прекрасна. Просто чудесна. Вероятность каких-либо неприятностей крайне мала, но я надеюсь, что ты сделаешь нам несколько зачарованных шапок. – Он перешел на громкий шепот, затем одарил меня своей лучшей улыбкой и вывалил в тарелку последний кусок пирога с остатками корки. – Какая вкуснотища! Это не совсем мамина пилла или пирог со шпинатом… И почему ты не печешь, как она?
Я нахмурилась, подумав о рыхлом пироге со шпинатом, который, по словам нашей матери, был фирменным пеллианским блюдом. Мы не ели его уже много лет.
– Значит, шапки. – Я поджала губы. – Какие именно шапки?
– Я уже все продумал! – Он похлопал себя по голове в шутливом жесте. – Итак, шапки. Мы договорились носить красные шерстяные колпаки древнего пеллианского покроя. На прошлой неделе в университете состоялась лекция о ранней пеллианской демократии.Ты знала, что наши сородичи имели демократическую форму правления?
Я покачала головой, меня не взволновало бы даже известие о том, что наша родина однажды управлялась попугаями. Изучение истории