Денис кивнул. Не потому, что очень уж хотел этих самых котлет. Просто он любил моменты, когда отец переставал быть очень деловым и очень занятым. Жаль, такое редко случалось.
– Пап, а почему ты мне раньше ничего о прадеде не рассказывал?
– А чего рассказывать? Высокий был, серьезный. Муку молол. Учил меня рыбу ловить, сено косить. Вот и все детские воспоминания…
Поплавок ушел под воду, и вскоре на траве извивалась крупная щука:
– Осторожнее! Без руки останешься!
Денис знал, что отец шутит – даже у такой большой рыбины не хватило бы сил оттяпать человеческий палец. Но прокусить могла. Поэтому действовал очень осторожно.
А потом столь же осторожно вернул разговор в прежнее русло:
– Неужели больше ничего не помнишь?
Папа совсем не удивился вопросу, улыбнулся только:
– Родная кровь заговорила? Так у бабы Матрены поспрашивай. Или у Тимофея. Он с дедом не разлей вода друзья были, если кто и знает что, так это он. А вот мельницу я помню.
– Как – помнишь? – опешил Денис. – Артем сказал, её в революцию разрушили.
– Больше слушай! В конце семидесятых это было. Дед-то последним мельником был, а как помер, так некому стало работать. Да и не нужно – тогда масштабы другие были.
– А как прадед умер? – решился Денис на самый главный вопрос и застыл, боясь даже дышать.
– Не помню, – папа вытащил вторую щуку и поинтересовался: – Ты за поплавком следить будешь? Или не на рыбалку пришел?
– А уехали почему? – не сдавался Денис.
– Вот почемучка-то, – усмехнулся папа. – Ладно, слушай. Я не помню, как умер мой дед, а про остальных мама не рассказывала – не до того ей было, ей надо было меня растить. Упоминала только, что все Мельники в Речном наши родичи, а Власовы – из другой, побочной ветви. Почему-то она не общалась ни с кем из них. А уехала… так потому и уехала, что здесь для неё работы не нашлось, а в городе устроилась на ткацкую фабрику, и общежитие ей дали, и детский сад. Доволен?
Денис кивнул и все же решился уточнить:
– Значит, прадед не утонул?
– С дуба рухнул? – не выдержал отец. – Что за вопросы… Болел он. Чем – не знаю, мама не рассказывала. Кстати, раз уж тебе так интересна история рода, то радуйся, что старики еще живы. Есть пока, у кого спросить. Пользуйся. Ну и мне потом расскажешь. А то действительно, что-то мать ничего не говорила. Даже фотографии сожгла…
Денис расплылся в улыбке. Выходит, Артем врал! Ни один факт не подтвердился!
Настроение улучшилось, а когда они с отцом стали тягать щук чуть ли не наперегонки, все страхи забылись. Даже вой домового ночью показался дурным сном. Денис уже предвкушал возвращение. Как заявит Артему, что все его сказки не больше, чем выдумка. Нашел тоже, чем пугать! Двадцать первый век на дворе, какие домовые? Какое колдовство?
– Тщ-щ-щ!
Артем обернулся на звук и замер: папа зажимал запястье, из которого ручьем текла темная