После короткой подготовки наш передовой отряд двинулся к реке. Пугающую тишину темной осенней ночи нарушали лишь дальние раскаты тяжелого боя за Сентеш. Мы продвигались полевыми дорогами и прямиком полями, преодолевая ручьи и каналы. Шли по тылам противника, в кромешной осенней темноте, стараясь не обнаружить себя, не вступать в бой и не задерживаться. Маршрут определяли по силуэтам отдельно стоящих домов в хуторах, деревень и посадок, сверяя его по карте, которую подсвечивали фонариком. Согласно карте, маршрут должен пересекать узкоколейную железную дорогу, а ее все не было. Я стал волноваться, и мы остановились у добротного каменного дома. Не достучались – запуганные мадьяры не отвечали. Вперед в разведдозор выслали лейтенанта Бикмулина с десантом автоматчиков. Ждем 15 минут – никаких известий. «Вперед!» – командую я. И вот, двигаясь на большой скорости, мы наткнулись на танк Бикмулина. Сам он безмятежно спал на сиденье. Это взбесило всех. Коля Максимов вытащил из танка сонного Бикмулина, дал ему в ухо и выматерил: «Ты что делаешь, скотина?! Тебя зачем послали?!» Лейтенант только оправдывался: «Так я же вперед послал разведчиков Скляренко и Горбкова». «Ладно, – сдерживая себя, сказал я, – не время сводить счеты. Разберемся. Вперед, все за мной!» Отряд на повышенных скоростях помчался к Тиссе на переправу. По пути мы подобрали автоматчиков. Бикмулин шел теперь в хвосте колонны. Мы вышли к железной и шоссейной дорогам на Чонград, а вскоре подошел передовой отряд 181-й танковой бригады в составе трех танков и взвода автоматчиков.
Танки вышли к соединению дорог. Автомобильная дорога шла по высокой насыпи вдоль Тиссы. Под углом к ней по такой же высокой насыпи подходила железная дорога. Примерно в 500 метрах от реки обе дороги делали резкий поворот и шли к мостам параллельно в 200–300 метрах друг от друга, образуя как бы бутылочное горлышко, ограниченное высокими насыпями. В нем находилось небольшое болото, поросшее камышом, и стоял домик станционного смотрителя. Девяти танкам двух передовых отрядов было тесно. Они скучились, лишая себя маневра, и могли помешать друг другу вести огонь. Мы с командиром передового отряда 181-й бригады вначале переругались, но затем благоразумие взяло верх, и мы обсудили план совместных действий. Автоматчики привели железнодорожника с женой, которые пытались удрать из дома на другой берег. Мадьяр перепугался, от страха икал, размахивал руками и что-то лопотал. Языка мы не знали, и понять его нам было трудно. Допрос прекратили и подальше от греха водворили его с женой обратно в дом.
После короткого раздумья я направил командира танка лейтенанта Алексашина на автомобильный мост разведать оборону, а если