– Что-то случилось? – поинтересовался у друга Мэтт.
Старик замолк, а Дин обернулся к писателю и заговорил:
– Старого Гризли, тоже навахо, задрал медведь два дня назад, а может быть волки постарались. Чёрт их знает. Хук говорит, что рейнджеры из службы национального парка его смогли опознать по одежде и коричневым ботинкам. Мышцы ног, лицо и шея были почти полностью съедены, – пересказал редактор сведения, услышанные от Хука.
Последняя фраза заставила Мэтта покрыться липким холодным потом. А что если…?
– Старый Гризли носил серую куртку с желтыми лампасами? – спросил он, вспоминая свой ночной кошмар.
– Откуда ты знаешь? – поразился Дин. – Я ведь тебе этого не рассказывал. Мне самому только что Хук сообщил, во что был одет обнаруженный труп.
Мэтт только развёл руками, решив не пересказывать товарищу содержание ночного кошмара.
Жена старика после слов редактора гневно забормотала по-индейски, показывая пальцем в сторону Мэтта и Дина, вскочила со стула, и, схватив с полки на стене клетчатую сумку, торопливо вышла из дома. Наверное, собирать дикую малину, в изобилии растущую в округе. Или в крохотный городок у подножия горной гряды. Хотя до него было больше десяти миль.
– По обычаю племени навахо нельзя лишний раз говорить о покойном, пока его не предадут земле или огню. А Старый Гризли ещё в морге, – пояснил старик её недовольство. – Мне нужно идти, моя жена уже два раза блудила в кустарниках. Нужно приглядеть за ней.
Старик ушел за женой, а Эмили вопросительно посмотрела на приятелей. В гостиной было довольно прохладно. Она ещё не выбиралась из-под тёплого пледа, поместив у себя на коленях ноутбук. Разумеется, она услышала все новости от начала и до конца. А до этого, знала, что именно Старый Гризли был основной частью плана Фроста, которым редактор сманил Мэтта в далёкую поездку.
– Раз Гризли нам уже ничем не поможет, то придётся попросить Хука рассказать все местные легенды, – растерянно предположил Дин. – Я не вижу другого выхода.
Он устало опустился на край тахты и принялся с интересом рассматривать крупную многоножку, размером с ладонь, выползшую из щели рассохшегося плинтуса и шевелящую длинными усиками-антеннами. Многоножка остановилась и в свою очередь уставилась на редактора. Так показалось, Мэтту.
– Фу, какая мерзость! – взвизгнула Эмили, тут же вскочив с ногами на тахту.
– Она красивая, – безапелляционно заявил Дин. – Не смей её обижать.
– Пусть только сунется ко мне! – взвизгнула девушка.
Их перепалка, обычно веселящая Мэтта, в этот раз показалась писателю неестественно натянутой и неподходящей к месту.
– Ребята, я думаю, нам нужно уехать отсюда. Немедленно.