– Эта расправа дала кельтам иллюзию силы, – сказал Цезарь. – Я только что получил записку от Росция, где он сообщает, что арморики двинулись к его лагерю, как только до них дошла эта весть. К счастью, они были аж в восьми милях, когда узнали о поражении нервиев. – Он усмехнулся. – Лагерь Росция вмиг потерял для них всякую привлекательность, и они повернули домой. Но они вернутся.
Лабиен помрачнел:
– И это зима. Весной мы окажемся в полном дерьме. К тому же без одного легиона.
Они стояли возле добротного деревянного дома легата, освещенные неярким зимним солнцем, глядя на ровные ряды строений, расходившихся от них в трех направлениях. Дом командира всегда располагался в центре северной части римского лагеря, за ним теснились склады и сараи.
Это был кавалерийский лагерь, потому он был больше лагеря, где жили и оборонялись пехотинцы. Римские зимние лагеря для пехоты обычно строились из расчета половина квадратной мили на один легион (для кратковременных лагерей эта норма была впятеро меньше). Легионеры размещались по десять человек в доме – восемь солдат и два нестроевика. Каждая центурия, состоявшая из восьмидесяти солдат и двадцати нестроевиков, занимала отдельную небольшую улицу с домом центуриона в начале и конюшней для десяти мулов и шести волов, которые тянули единственную повозку центурии, в конце. Дома легатов и военных трибунов стояли вдоль главной улицы лагеря – via principalis – по обеим сторонам от дома командира и дома квестора, причем дом квестора был больше, поскольку квестор ведал припасами, счетами, казной и похоронной конторой. Вокруг них было свободное пространство, достаточное для прохода строя солдат. Еще одна площадка перед домом командира служила лагерным форумом, где собирались легионеры. Все было настолько четко выверено, что каждый в лагере точно знал свое место. Такой же порядок был и в лагерях, которые разбивались на ночь во время переходов, и в полевых лагерях, которые возводились перед боем. Даже животные знали, куда они должны идти.
Лагерь Лабиена занимал две квадратные мили, ибо, помимо одиннадцатого легиона Лабиена, в нем размещались две тысячи эдуйских конников, в распоряжении каждого из которых имелись две лошади, слуга и мул. Животные находились в удобных зимних конюшнях, а две тысячи их хозяев жили в просторных домах.
В лагерях Лабиена, наводившего на подчиненных страх, всегда было грязно, поскольку его мало заботила своевременная чистка конюшен и уборка мусора. Он также разрешал солдатам держать при себе женщин, и Цезарь не противился этому, хотя ему очень не нравилась вонь, исходящая от шести тысяч нечищеных животных и десяти тысяч немытых человеческих тел. Рим, не имея собственной кавалерии, вынужден был полагаться на наемников, не являвшихся римскими гражданами. У них были свои законы, и им разрешалось поступать по-своему. Это в свою очередь значило, что римлянам-пехотинцам тоже разрешали держать женщин. Иначе возмущенные граждане скандалили