Человек извне. Олег Вячеславович Логинов

И, само собой, собравшихся интриговало что же будет дальше: какое новое волшебное действо приготовил для них «пришедший из зеркала». И всё чаще из уст присутствующих звучало имя – «Алет». Имя, которое, похоже, окончательно присвоили нашему герою местные обитатели. И имя сие произносилось с благоговением и даже некоторой опаской, что позволяло нашему герою чувствовать себя землепроходцем, впервые вступившим на территории диких первобытных племён.      После детального изучения оборотной стороны зеркало, с помощью всё тех же молодцов, вернулось на прежнее место и принялось так же индифферентно отражать видимую Александром часть обеденного зала и его самого. И ему не оставалось ничего другого, как в бессильном отчаянии прильнуть к собственному отражению и оставаться в этом положении несколько томительных минут. Мысли, одна нелепее другой, метались в его голове словно бисеринки в калейдоскопе, складываясь в причудливые умозаключительные узоры, но в этих узорах не было и крупинки здравого смысла. Всё было нелепым и ещё более ирреальным, нежели в тот момент, когда он впервые очутился в этом помещении. По-крайней мере так ему теперь казалось. Ибо тогда ещё ему думалось, что он вот-вот разберётся во всём этом, а сейчас пришло полное отчаяние.

      Повинуясь невесть откуда взявшемуся импульсу безумия, он отошёл от зеркала на несколько шагов, а затем с разбега ударился в него плечом, очевидно надеясь провалиться куда-то по ту сторону окружающей его реальности.

      Этого не произошло. И повторные попытки так же оказались тщетны. Александр даже пару раз ударил в зеркало ногой, а в довершение обрушил на него ещё и кем-то угодливо поданную деревянную табуретку – никакого результата!

      Вернее, результат был. Но это было лишь ушибленное плечо и вдребезги разбитая табуретка, тогда как на зеркале не осталось даже малейшей царапины. Из чего бы ни был сделан сей предмет гардероба, материал этот оказался сверхпрочен.

      А меж тем нелепое сражение с зеркалом только раззадорило публику. Толпа загалдела и, кажется, требовала он нашего героя продолжения идиотского спектакля. Во всяком случае, Александр воспринял весь этот шум именно так. А ещё более удивительным стало то, что он не сумел воспротивиться потаканиям этих людей, большую часть из которых он про себя обозначил не иначе как оборванцами, ибо их перелатанные, весьма примитивные и очевидно не знавшие стирки одежды других ассоциаций как-то не вызывали.      Но под смех, свист и улюлюканье Александр метал в зеркало всё, что ему подавали чьи-то руки. В основном это была глиняная посуда и довольно скоро на полу под остающимся неповреждённым зеркалом образовалась довольно немаленькая куча черепков и прочего хлама. Штурм, однако, на этом не прекратился. Далее в ход пошли и более тяжелые предметы обихода. И, тем не менее, битая посуда, пара сломанных табуретов, погнутая железная кочерга и даже зазубренный колун с треснувшим топорищем – всё свидетельствовало о неудачном сражении!      Зеркало по-прежнему