Такое наказание государя очень повлияло на обуздание распущенности того времени.
Перспектива такой же участи, какая постигла Игнатьева, никому, конечно, не улыбалась.
Виктор Павлович Оленин недаром при одном упоминании вздрогнул всем телом. В тоне голоса своей жены он услышал твердую решимость. Она, видимо, далеко не шутила.
Он знал ее. Она способна была привести угрозу в исполнение тотчас же.
– Я согласен… У меня нет выбора… – сдавленным голосом произнес он.
– Какой тон… – вдруг игриво засмеялась она. – И таким тоном говорит человек, которому хорошенькая женщина предлагает сожительство под одною кровлею…
Она захохотала.
В этом хохоте слышались и горькие ноты.
Он поднял на нее глаза. Она была действительно соблазнительно хороша.
В его глазах вдруг мелькнул огонек страсти.
Он улыбнулся, но потом вдруг закрыл лицо руками.
– За что вы меня мучаете?
– Я! – вскочила она. – Но неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя…
– Тем хуже… – чуть слышно произнес он.
Она пропустила это замечание мимо ушей.
– Итак, я тебя жду через час… Вот адрес…
Она вынула из ридикюля сложенную бумажку и подала ему, успевшему уже несколько оправиться.
– Я ухожу…
Она пошла по направлению к двери, ведущей в переднюю.
Он пошел проводить ее.
– Еще одно условие… – вдруг обернулась она почти у самой двери и остановилась.
Он тоже приостановился.
– Я здесь последний раз сказала, что я твоя жена… этому лакею… Больше этого не будет, если ты не доведешь меня… Только и ты никому ни одним словом не должен обмолвиться о нашем несчастном браке… даешь слово?
– Даю.
– Тогда до свиданья.
Она слегка кивнула головой и отворила дверь в переднюю.
Там ждал Петрович, тоже взволнованный.
– Проводи… – сказал ему Оленин и, избегая его тревожного, соболезнующего взгляда, ушел в кабинет.
– Ну что… Это она?.. Отчего же ты раньше не сказал, что ты женат… да еще на такой красавице?.. Я, грешный человек, на секунду приотворил дверь, когда вы были в самом пылу разговора.
– Я не женат, – отчеканивая каждое слово, сказал Виктор Павлович. – Я пошутил, дядя… И она пошутила, назвавшись моею женою… Внуши, пожалуйста, это Петровичу…
– Петрович, что Петрович, он, как и я, могила! – ответил Дмитревский. – Коли это тайна, так и пусть будет тайною!
Он пожал плечами.
XIV. В кабинете
Виктор Павлович сел в кресло и задумался.
Иван Сергеевич стал медленно ходить по кабинету. Видимо, он что-то обдумывал и соображал.
Оленин между тем воссоздавал в своем воображении только