И потому для московитов индивидуальный человек хотя бы в одном каком-то смысле больше любых общин, корпораций и даже самых могучих государств, ведь они пройдут, эти общины, корпорации и государства, и настанет время, когда их не будет. А человек живет вечно, и его душа переживет любые общины, корпорации и государства.
Как бы ни был унижен отдельный холоп, бобыль, «подсуседник», как бы ни был согнут в покорности рядовой житель Московии, обязанный простираться ниц не только перед царем, но вообще перед всяким из высших… Но его душа ничем не отличается от боярской и царской, и еще неизвестно, кому на Страшном суде придется солоней – ведь кому много дано, с того много и спросится.
– Ты почто заморил холодом и голодом боярыню Феодосию Морозову? Ты с чего вообразил вдруг, что Мне угоднее креститься тремя перстами, чем двумя?! Ты человека мученически мучил и в конце концов убил, а из-за чего? Кто тебе позволил приписывать Мне то, чего я отродясь не говорил?! – может быть, именно так спросит Господь у грозного, могучего царя Алексея Михайловича, почти что обожествленного владыки Московии.
И задрожит могучий царь, не в силах дать ответ Тому, кто наделил его душой, а вместе с нею – разумом, совестью, способностью понимать справедливость и правду.
Очень может быть, как раз рядовому стрельцу, стоявшему возле ямы, где умирала Феодосия Морозова, кивнет Господь Бог, дающий каждому справедливое, окончательное (и потому ох какое страшное!) воздаяние за все, содеянное в жизни.
– Ты Феодосии, умиравшей за веру ко Мне, принес хлеба, а когда тебя наказали за этот хлеб, ты не посмел принести еще, но ты постирал ей рубаху, чтобы она могла в чистом прийти ко Мне… За свое милосердие ты потерпел в том мире, когда тело твое было живо, но за это тебе будет благо в Моем Царстве, милосердный человек.
Московит вполне мог рассуждать и другим способом, мог представлять и совсем другие картины Страшного суда: например, полное оправдание царя и осуждение солдата, пожалевшего «еретичку». Но в то, что душа у всех одинакова, верил! И в суд над всеми: и над солдатом, и над царем, и над боярыней – тоже верил.
Пока была жива эта вера (а она не умирает до сих пор), Московия – европейская страна, а русские – европейский народ, живут ли они в Московии или в других государствах.
А кроме того, в Московии было еще много черт, типичных не для Азии, а для Европы. Например, в Московии вовсе не ВСЕ люди обязаны были служить государству и отличались друг от друга только тяглом или службой. Так было задумано Московское государство, и так, или почти так осуществилось