Со стороны правительства это был способ получить даровые услуги со стороны посадских, но для самого населения это оборачивалось своего рода кооперацией с правительством, такой же, какая была свойственна для уездного населения.
Впрочем, материальных выгод посадским от этого не было никаких, а, наоборот, было сплошное разорение – ведь пока «правилась служба государева», их собственные нехитрые, но требующие постоянного внимания дела и хозяйства только приходили в упадок.
Без ненужных комментариев приведу кусок челобитной, поданной во время Азовского собора 1642 года: «…а мы, сироты твои, черных сотен и слобод старостишки и все тяглые людишки ныне оскудели и обнищали… и от даточных людей и от подвод, что мы, сироты твои, давали тебе, государю, в Смоленскую службу, и от поворотных денег, и от городового земляного дела, и от твоих государевых великих податей, и от многих целовальничьих служеб, которое мы тебе, сироты, служили… И от тое великие бедности многие тяглые людишка из сотен и из слобод разбрелися розно, и дворишка свои мечут».
Служилые люди
Высшие позиции в обществе Московии занимали вовсе не владельцы земель, не капиталисты и не обладатели привилегий. Да ведь и нет почти ни у кого капиталов и земель, ни особых привилегий.
Высший класс общества составляют те, кто непосредственно служит государству, – служилые люди. Слой этот очень неоднородный, между его группами очень много различий.
Резко отличаются друг от друга владельцы вотчин – земельных владений, которые перешли к ним «от отца» и которые нельзя отнять ни при каких обстоятельствах. И основная масса служилого класса – помещики, те, кому земли даются во временное держание, «по месту».
Всем дают разное количество земли, и могут давать пожизненно, а могут на сколько-то лет – на десять или двадцать. Если служащий получает повышение, ему должны дать еще земли. Если там, где у него поместье, больше земли нет, приходится дать ему другое поместье, побольше, но в другой части страны. Если служивый человек ведет себя плохо, приходится отрезать часть земли, и это вызывает ничуть не меньшие проблемы. И уж совсем неразрешимый вопрос: что делать, если у помещика не один сын, а трое? Тогда ведь приходится двух сыновей «верстать землей в отвод», давать им отдельные поместья. Тогда только один из сыновей остается с отцом в поместье; по идее, он должен дождаться смерти отца и стать помещиком после него.
Поместья все более становились наследственными владениями; одряхлев, помещик обычно «бил челом» в Поместном приказе, чтобы государь «пожаловал» его за службу и за раны, велел бы «оставить» его поместье за сыном, а если сына нет