Во внутреннем дворе всегда было тихо и уютно. Соседи жили, как одна большая семья: праздники и беды делили они пополам. Отцы семейств с самого утра уходили на работу. Работой в то время очень дорожили, потому что в те годы Бельгия переживала разгул экономического кризиса, и найти работу для мужчины было трудно, а их женщины не работали. Они, чуть ли не с зари до зари, кипятили на печах белье, варили овощные супы и убирались в своих домах, чтобы не стыдно было гостей в дом пригласить.
Когда в кастрюлю с супом кому-то из соседей попадало мясо, то от запах мясного бульона поднимал настроение всего двора. В те времена завидовать было не принято, потому что всем жилось нелегко. Их родина еще не оправилась от войны в начале 20 века, как назревала вторая. В магазинах скудели запасы продовольствия, пустовали церкви и люди пытались выжить, надеясь только на свои силы, опыт и умение вывернуться сухим из водоворота проблем.
Отец Альфонса, Франц Де Гроте, имел крепкий заработок благодаря доставшемуся ему по наследству, небольшому предприятию по изготовлению деревянных бочек. Он был человеком очень покладистым, немногословным, своей фигурой Франц напоминал плотно сбитую и туго перепоясанную высокую бочку, но лицом он походил на героя-любовника из первых чёрно-белых фильмов синематографа. Он с удовольствием курил и смеялся над хорошей шуткой. В работе и выносливости ему не было равных. Дома Франц любил хорошо покушать и всегда ценил свой душевный покой.
– Хоть горшок разбей о его голову, не рассердится. Всё ему хорошо! – даже жаловалась на семейный покой его жена, Мария, когда все домашние работы были переделаны, и у домохозяек наступало время посиделок. Женские посиделки проходили на дворовой скамейке, под кустом разросшейся высокой сирени. К вечеру хозяйки ожидали прихода мужей с работы, приглядывали за детьми у песочницы обсуждали новости двора. Маленький Альфонс был уверен, что эти беседы о «женских пустяках» и яйца выеденного не стоят, но его будущая жена, хорошенькая девочка Валентина, всегда слушала разговоры женщин с большим вниманием.
О чем говорили соседки, сидя на скамейке у самодельного стола? Да так, ни о чем. Иногда одной реплики хватало, чтобы завязалась между ними интересная беседа.
– Мой сынок, Альфонс, растет весь в отца: слова поперек не скажет. Будет жена из него веревки вить, как пить дать, будет, – пожаловалась Мария соседкам, думая о своем. Отложив вязание, ей ответила Анна-Мария, приболевшая мама Валентины.
– Счастливая ты, Мария, твой Альфонс у тебя добрый и пошутить