– Ксюшенька! Ты вчера сарафанчик искала для свидания! Так у меня же, как раз, размер твой! Смотри, что у меня есть! – и она выхватила из шкафа вешалку с чем-то ярким и лёгким.
Ах, да… Сарафанчик… Ксюша сама виновата… Она же не сказала им, с кем именно собирается на свидание… Господи! Пока они шли, говорили о чём-то, спорили, пока она думала о каких-то пустяках, типа воды в кроссовках и расцарапанной щеки, ей удавалось не думать о главном… И вот теперь оно навалилось на неё, как огромный, тяжёлый шкаф… Нет, как рухнувший дом! Теперь только она чётко поняла, что никогда уже не увидит этого человека с робкой улыбкой и большими карими глазами! Что-то неотвратимое и страшное влезло в её лёгкую, весёлую жизнь! И нельзя с этим ничего поделать, как с ветром или дождём… Просто был человек и нет его! И не будет уже никогда! Но как это?! Как??? И Ксюша, наконец, расплакалась навзрыд.
А на следующее утро, только девчонки разлепили глаза, кошмар продолжился. Теперь к Грише присоединилась бригада из района с бесконечно повторяющимися вопросами о том, что четыре девушки делали на озере с этими проклятыми венками, почему так поздно, в каких отношениях они были с покойным и так далее… Потом в лагерь пожаловал какой-то важный дядька из области, побыл минут двадцать, выкурил сигарету, задал пару пустяковых вопросов и благополучно отбыл делать дальше свои важные дела… Затем последовала новая волна вопросов от районных… Наконец, на второй день после происшедшего, всё записанное было тщательно сложено в толстую папку с грязно-белыми тесёмками и по ленивому поведению ментов начал угадываться финал кошмара. Девчонки перекрестились и побежали к своим отрядам (всё это хорошо, но работать-то надо, тем более время шло к обеду!), полицейские в виде уже знакомого Ксюше Гриши и городского хлыща, нагловатого и неприятного, курили, облокотившись о полицейскую машину, Ксюша же устало присела на лавочку неподалёку и закрыла глаза. Вчерашний день смазался и был похож на какой-то блин, а вот позавчерашний… В мозгу мелькали один за другим яркие образы, как будто кто-то листал книжку с картинками: вот Степан Николаевич в картонной короне, глуповато улыбаясь, восседает на троне, а в ногах у него «русалки» в купальниках, вот горит соломенное чучело, привязанное к длинной палке, вот лунная дорожка на озере мерцает, а вот руки, раскинутые в стороны, словно у большой тряпичной куклы… Ксюша резко открыла глаза. Нет, так не пойдёт! Надо сосредоточиться на чём-то внешнем! Она заставила себя услышать чириканье птицы, сидевшей на ветке прямо над ней, крики поваров на кухне, звон посуды оттуда же и обрывки разговора полицейских (благо, расположились они за ближайшими кустами).
– Смотри, чтобы в прессу ничего не попало! А то раздуют опять! Поймать бы того журналюгу и шкуру с него спустить, так ведь под псевдонимом пишет, гад!…
С кухни запахло чем-то вкусным и засосало в желудке. Вот ведь, подлая штука голод! Что бы