Вот и пришлось мне сделать на лице выражение парадного портрета и ручку милостиво протянуть. Для поцелуя.
Господин галантно к ручке приложился, ножкой шаркнул и засим воспитанно откланялся. Спутник мой вполголоса что-то товарищам растолковал, корочками красными сверкнул и повел меня как ни в чем не бывало дальше.
Как бы походя, как будто так и надо. Как бы достопримечательности далее осматривать.
Мне сначала стало интересно, а потом так очень даже интересно:
– И кто же это был?
Полковник мой, небрежно:
– Премьер-министр Италии.
Я, прибалдев немного:
– Кто?!
Полковник, терпеливо:
– Дед Пихто. Премьер-министр Италии с сопровождающими лицами. На день в Ленинград приехал, культурная программа у него.
– Так вы с ним, получается, знакомы?
– Давно. Встречались в Риме много раз. Культурные вопросы обсуждали. В международном, так сказать, аспекте.
Тут уже совсем мне стало интересно. Нет, конечно, я подозревала, что в тогдашнем нашем тридевятом царстве совсем не просто так культура делом государственным была, но чтобы сразу так…
Деталей, впрочем, домогаться я не стала. Кагэбэшник, он на то и кагэбэшник – он, что ни скажет, всё равно соврет. На нынешнего Президента посмотрите.
– А чего он в Эрмитаж поперся на ночь глядя? Днем поглазеть не мог?
– Требование службы безопасности, чтобы народу не было. Тут строго всё по протоколу полагается. Только вот экскурсовод у них куда-то задевался…
Ну, бардаком у нас в стране, что нынче, что тогда гостей не удивишь.
И ладно, черт ты с ним. Премьер премьером, но есть вещи интереснее…
А за окном сумерки уже совсем в ночь белую перешли. Такое ощущение, что запах сирени в кондиционированный музейный воздух как-то просочился. И как-то так своеобразно просочился, что похотунчики в глазах приятеля по новой разгораться начали. И всё идет к тому, чего греха таить, что мои фривольные надежды на этот вечерок на его похабные естественным путем вот-вот наложатся.
В Греческом зале, в Греческом зале…
Нет, в самом деле, если КГБ свои злокозненные щупальца аж в итальянского премьера запустило, то где уж мне-то грешной устоять!
Однако же опять нас обломали.
Только-только мы с ним, деликатно говоря, к полному взаимопониманию приблизились, только-только взялся кавалер меня, пардон, из платья извлекать, как в самый патетический момент – в соседнем зале женский голос:
– Помогите! «Скорую»!!
Нет, ну проходной же двор какой-то, а не Эрмитаж…
А я ж на «скорой» именно что без году неделя. Во мне ж еще пыл неофита не угас. У меня ж позыв на каждый чих – бежать-спасать-откачивать!
Вот и рванула я на зов во всем великолепии.
А там всё очень просто получилось. Там пожилая эрмитажная служительница в треволнениях по случаю