Такую вот жизнь после жизни дочка матушке организовала.
Нет, серьезно, если так задуматься…
Непрямой массаж
Думай не думай, а своеобразно всё же иногда понимают медицину наши граждане.
Поехала я как-то раз на «плохо с сердцем».
А тогда, по молодости и живости характера, я еще свято верила, что если человек «скорую» вызывает, значит, ему это в самом деле нужно. Более того, признаться даже страшно, в те времена я искренне считала, что в норме повод к вызову хоть какое-то отношение к причине вызова имеет. Хотя бы иногда. Пусть даже отдаленное.
Вот тогда я с этим заблуждением к пациентке и поехала. С полной выкладкой на вызов понеслась. А это, кто не в курсе: кардиограф, чемодан, дефибриллятор, реанимационная укладка и кислородный аппарат на всякий случай. Всё серьезно, «плохо с сердцем» же!
А этаж, как водится, последний. А лифт, по всем законам жанра, не работает. Я вверх по лестнице галопом аппаратуру пру. Дефибриллятор по спине колотит, чемодан из-под мышки выскользнуть норовит, кардиограф на шее спереди болтается, кислород на ремне сзади волочится, а папка и вовсе в зубах зажата. Но долг же, долг зовет!
И ладно бы зовет, а то ведь погоняет…
Пока я на последний этаж вскарабкалась, совсем взмокла. А свободной руки, чтобы лоб вытереть, нету, обе заняты. И на звонок нажать нечем. Пнула я дверь ногой, благо та не заперта была, ввалилась чуть жива со всем этим великолепием в квартиру – и вижу я, пардон, картинку с выставки.
Живописная картинка, право же.
В центре композиции – лежбище размером с полквартиры. На лежбище – этакая матрона очень щедрого сложения. На матроне ледащенький мужичонка верхом сидит. А второй такой же хлипкий дядечка в изголовье поместился и матроне кружевным платочком лобик промакивает.
А матрона в полнейшем неглиже.
А тот, который на нее верхами сел, тот за обе ее молочные железы размера этак пятого ухватился – и мнет их на три счета в темпе вальса.
Я всерьез, без шуток: раз-два-три!..
Что за мужичонки – непонятно. То ли один из них сосед, а другой заодно с ним вместе, то ли оба порознь просто так на огонек зашли. Этот частный вопрос я прояснять не стала. Со мной и без того уже изумление случилось.
– Э-э… п-пожалуйста, – я даже заикаться начала, – простите, – говорю, – объясните, Бога ради, что это вы с ней такое делаете?!
– Как это что? – Мужичонка наверху пот с лысины между делом смахивает. – Вы же сами видите – непрямой массаж сердца! – отвечает он и давит в том же темпе: и раз-два-три… и раз-два-три… и раз-два-три…
А матрона млеет.
А я настолько обалдела, что как все свои я причиндалы уронила, так чуть не села на пол мимо них.
– Э-э-э… видите ли, – говорю, – непрямой массаж