А разбираться тот же усиленный наряд приехал, но уже слегонца потрепанный. У одного рука забинтована, у второго ссадина на роже, а третий просто весь какой-то нервный. И все хором перед мной извиняются: не обессудьте, мол… недоработочка, мол, вышла… издержки производства…
Я им с порога:
– Знать я ничего не знаю и знать я не хочу, но лично я, – так я всем им вместо «здрасте» заявила, – вот я лично больше за себя не поручусь, если вы сейчас же эту хронь подоночную куда-нибудь не заберете!
А за всех ментов самый нервный отвечает:
– Так ведь и мы, – объясняет самый нервный, – мы ведь тоже за себя не очень-то ручаемся! У нас там после этой вашей с позволения сказать больной поголовно личному составу прививки надо делать. Тому от столбняка, этому, – нервный на перевязанного кивает, – от бешенства… а вот лично мне, например, мне уже никакая прививка не поможет…
Я им с дрожью в голосе:
– Мальчики, – чуть не плача я ментов прошу, – милые, – говорю, – будьте умницами, увезите вы ее куда подальше, что хотите там с ней сделайте, но мы ее, – это я так честно их предупреждаю, – мы ее обратно в больницу не возьмем!
Призадумались мои менты. Как в печальной сказке – пригорюнились добры молодцы…
– А вот с чем, скажите, – спрашивают, – вот с какими тяжкими телесными повреждениями обязательно в больницу забирают? Вот по вашему врачебному уставу – с каким таким серьезным диагнозом отказать вы никому не можете?
Я прямо отвечаю:
– С переломом основания черепа.
Менты переглянулись.
– Ага, – говорят, – это нам понятно. Сложновато, правда, но мы как-нибудь ну очень постараемся… а вы тут не скучайте…
И бабу увезли. А очередная «скорая» ее аккурат к полуночи вернула. Точнехонько под бой часов: бом… бом… бом…
Нет, даже так, пожалуй, – со значением: БОМ! БОМ!! БОМ!!!
Гуманистов попрошу не беспокоиться. Серьезно, ничего такого жуткого с нею не случилось. Скорее всё наоборот: ежели у нее нос сперва налево был, а потом направо стал, то теперь он ровно посередке развернулся. А что касается черепа, то одно сплошное костяное основание без мозгов пострадать ну никак не может, как ты ни старайся.
Ладно, приняла я больную. Кое-как с носилок на топчанчик в накопителе свалила – а она заснула. И спит, будто бы она священный долг какой до конца исполнила. До нее очередь дошла – а пациентка сном праведницы дрыхнет. Травматологи по второму разу всех перелечили – а ее в упор не добудиться…
Правда, слишком-то упорно никто и не настаивал. На кой ляд будить лихо, пока оно тихо, даром что храпит во все завертки.
А поутру она проснулась. Пробудилась баба спозаранку и перво-наперво всех врачей многоточиями обложила. Идите вы, говорит, куда хотите,