– Вы удивляете меня, гражданка, – сказал он, беря понюшку табаку.
– Неужели? – ответила она весело. – Но, маленький мой Шовелен, вы так проницательны. Я думала, вы давно уже догадались, что атмосфера, состоящая из туманов и добродетелей, существует не для Маргариты Сен-Жюст.
– Дорогая моя, разве одно не лучше другого? – спросил он с насмешливым удивлением.
– Одно стоит другого. И даже хуже, – сказала она.
– Странно. А мне всегда казалось, что для хорошенькой женщины жизнь в Англии особенно привлекательна.
– Да, мне тоже, – вздохнула она и добавила задумчиво: – Хорошенькой женщине позволено здесь хорошо проводить время с тех пор, как все приятное запрещено. Все, все, что они делали ежедневно.
– В самом деле?
– Вам трудно в это поверить, мой маленький Шове-лен, – серьезно сказала Маргарита. – Но частенько бывает, что целыми днями, целыми днями ничто не прельщает меня.
– А стоит ли удивляться тому, что умнейшая женщина Европы страдает от скуки? – галантно ответил Шовелен.
Она рассмеялась мелодичным детским смехом.
– И эта скука должна быть такой превосходной дрянью, иначе я вряд ли была бы рада встретить вас, – сказала она игриво.
– И это тогда, когда не прошло и года после заключения столь романтической партии.
– Да… года после заключения романтической партии… В этом-то вся и трудность.
– А, это идиллическая глупость, – откровенно саркастически сказал Шовелен. – Зачем жалеть о прошедших днях?
– Идиллические глупости недолговечны, мой маленький Шовелен… Они налетают на нас, как корь, и столь же просто вылечиваются.
Шовелен взял еще одну понюшку табака. По-видимому, он был очень привержен этой пагубной привычке, так распространенной в те дни. Или же просто пытался скрыть свой быстрый и проницательный взгляд, проникавший в души тех, с кем ему приходилось общаться.
– А стоит ли удивляться тому, что живейший ум в Европе страдает от скуки, – повторил он так же галантно.
– Я пребываю в надежде, мой маленький Шовелен, что у вас есть лекарство от моей болезни.
– Как я могу рассчитывать на успех там, где сам сэр Перси потерпел неудачу?
– Давайте не будем касаться сэра Перси в наших разговорах, мой дорогой друг, – сказала она колко.
Шовелен, словно вспугнутая лисица, скользнул глазами по Маргарите.
– У меня имеется наилучшее лекарство, способное излечить самую страшную скуку, и я буду счастлив вам его предоставить, но…
– Но что?
– Лекарство, которое я предлагаю вам, леди,