– А-а-а-э! Агх-э!.. – неосознанно вскрикнул одержимый своими маниями и страстями Неррик и, вроде как, даже немного опомнился от таких жалких воплей, попытавшись высвободить ногу из мёртвой хватки самой земли, но тут неожиданно его руки нащупали что-то длинное и тонкое, торчавшее из носка сапога.
– У-хо-ди-и… – протянул вдруг сам лес, чем в первые секунды напугал бригадира чуть ли не до одури, но Неррик всё же довольно быстро снова пришёл в себя, решив, что то были всего лишь происки его ребят, оставшихся внизу и не желавших работать.
– Да?! А то что?! – гневно выкрикнул он в пустоту широкой лесной чащи, расстилавшейся перед ним, подобно тёмному занавесу, отделявшему его маленькую фигуру от мира первозданной ночи. – Всех вас зарплаты лишу за такие выходки, уроды! А теперь живо за работу! Установку сюда тащите!
Пытаясь подняться, но снова падая, Неррик лишь на секунду отогнал от себя свои страхи, исторгнув в воздух подобное нелепое высказывание, а когда же он наконец встал, то к его груди уже приближался неотвратимый рок, который был уготован для всех непрошеных гостей, тревожащих своими неуёмными беснованиями эту многовековую долину покоя и вечного круговорота жизни… где человеку от самой зари времён попросту больше не оставалось места.
лук древнего рода Устенов
Глава 4
У меня есть нож, есть арбалет,
Они служат мне уже тысячу лет.
У меня есть лес, и это мой дом,
Всю жизнь обитаю я в нем.
Над кронами леса плывут облака,
Если стреляю, то наверняка…
Моих прежних лет порвана нить,
Я по-новому научился жить,
Человек исчез, его больше нет,
А из тела его демон вышел на свет.
Вечная мука…
Вечная скука…
Нынче все духи от феи до беса
Меня называют Хозяином леса.
Мне преданно служат лохматые твари,
Со временем все уважать меня стали.
Заклинанием плоть вызываю свою,
Все того же Охотника не узнаю…
И зеленая кровь оживляет ее,
Только сердце стучит уже не мое.
Нынче все леприконы, а также сатиры,
Люди, волки, медведи и даже вампиры,
Признают мою власть – они в этом правы,
Не хочет никто над собою