– Алексей Архипович, как же это вдруг такая «приземленная тема»?..
– Не вдруг. В качестве представителя совета директоров крупной компании, специализирующейся на возведении малоэтажного жилья, я занимаюсь этим уже несколько лет. Прямо из Обнинска лечу в Оренбург, где мы намерены построить целый город в 3,5 тысячи индивидуальных домов. И потом, что значит «приземленная тема»? Каждому человеку нужны кусочек земли и свой дом. Разве мы могли мечтать об этом при Советской власти?
– Вот уж не ожидал такого откровения. Все-таки ваш «звездный час» пришелся именно на эти годы…
– Да ладно… Какой ценой нам все доставалось? Взять даже космическую программу. Я вообще не понимаю тех, кто восхваляет Сталина. Это же был палач! Мы войну выиграли не за счет его «умелого» руководства, а за счет миллионов солдат, которых бросали в мясорубку. Из тех времен я бы взял систему образования и систему здравоохранения, а остальное пусть останется в прошлом». [2] Алексей Архипович поведал журналисту Гордону, известному украинскому русофобу и махровому антикоммунисту,, что его семья, оказывается, подверглась политическим репрессиям. Его отец отбывал наказание в местах заключения:
– 10 детей! – и отца такого огромного семейства в 37-м не пощадили: арестовали…
– Ну, у нас, наверное, трудно порядочную семью, найти, которую бы репрессии миновали.
– Неужели вас с матерью, беременной девятым ребенком, из собственного дома выгнали?
– Да, и хотя это трудно даже представить, страшно было другое. Родители мои с соседями хорошо жили: мать учительствовала, отец, очень опытный крестьянин (даже председателем сельсовета был), всем вокруг помогал… Когда его без суда и следствия в тюрьму забрали, всем объявили: «Это враги народа – берите у них что хотите!», и никто не задумался: ну какие же мы враги? Я этого не помню, но мама рассказывала, что соседи с меня даже штанишки сняли – в одной рубашке оставили: вот как жутко народ настроили. Мы в селе Листвянка жили, а старшие дети уже в районном центре учились – это сейчас город Тисуль, и им тоже досталось – из школы их выгнали. Они домой пришли, не понимая вообще, что происходит, а я сестру Раю встречаю (она всегда плакала, когда это вспоминала): «Ляя, – говорю, – леба нету, мама плачет». Она мне две булки дала, я взял их и домой побежал с криком: «Мама, леб, мама, леб!» – вы только эту картинку себе представьте. Ну а там речка, через нее бревно перекинуто, и я, когда по этому бревну боком бежал, хлеб уронил… Поднял его… Это ребенок в три года уже понимал, что произошло… [3], [4]
Как интересно ребенок в три года запомнил такие подробности в три года, не известно. Но сначала Леонов заявил, что его вместе с семьей выгнали из дома, как семью врага народа, а потом сообщает, что после ареста старшие дети… пришли