Принять в свои объятия готова
Бескрайность моря, и тоску души,
И ширь небес, и путаницу мыслей.
Все то, что ты когда-то совершил,
И без чего своей не видишь жизни.
И отсветы закатного огня,
Что тонут в море, в темно-синей бездне,
Отметят в сердце завершенье дня
И знак, что после ночи день воскреснет.
Не будет сожалений о былом,
Лишь тишина и легкое смятенье.
И я ловлю на берегу морском
По темным водам алое скольженье.
Отблеск луны на стене
Отблеск луны на стене,
Матовый свет фонарей…
Думал ли ты обо мне
В глуби бессонных ночей?
Где я сегодня, и с кем?
В сердце не гаснет свеча —
Вянет букет хризантем,
Воспоминанья горчат.
Кто же нам может помочь
Справиться с этой тоской?
Утро врывается в ночь
Ярко горящей зарей.
Смотрим вдогонку годам,
Что коротали одни.
Ждет нас тоска по ночам
И безысходные дни.
Приходит август
Приходит август, щедр, богат;
Душе несет преображенье,
Когда подарит старый сад
Плодов обилье в утешенье.
Пусть примирит их сладкий вкус
С тем, что в окно стучится осень.
И я в грядущем не боюсь
Увидеть заморозков проседь.
Вот кисти красные рябин —
В морозы их сильнее сладость;
Среди завьюженных долин
Для птиц – нечаянная радость.
А нынче август. Далеко
В лесу шаги разносит эхо;
Тишь над остывшею рекой,
Так много яблок и орехов.
И мед прозрачный, как янтарь —
Он золотом зари наполнен;
И зноем, что дарили полдни,
Где улей – щедрости алтарь.
Ленинградцев бывших не бывает
Ленинградцев бывших не бывает;
Неизменно питерство, как кровь.
Нет, оно внутри не умирает
Средь чужих далеких городов.
Летней ночью, бархатной и томной,
Думая о прошлом, не засну.
Свет небес далеких я припомню,
Сумерек июньских белизну.
Каждое ушедшее мгновенье
Сохраню я а памяти своей —
Запахи жасмина и сирени
В парке средь запутанных аллей.
Долгое по улицам гулянье,
Под ногами – шорохи листвы;
Сфинксов отстраненное молчанье,
Взгляды их в пустую ширь Невы.
Всё на свете ночь перемешала,
Но волнуют в дальней стороне
Улицы, мосты, дворцы, каналы —
Город, не исчезнувший во мне.
Не продам другим я первородство —
Питера незримое клеймо.
Я несу вдали свое сиротство,
Затерявшись средь чужих домов.
Кажется,