обставлена, лакированная стенка, со стеклянными шкафчиками набитыми хрусталем и фарфором. Огромная словно пропеллер люстра вентилятор, богатые ковры на полу и очень удобная мягкая мебель. «Должно быть, хозяева этой квартиры состоятельные люди» подумала я. Вокруг все веселились и порой неуместно вызывающе вели себя. Я сидела одна, чувствуя себя очень неловко, сожалела, что приехала в эту квартиру. От несмолкающего шума стала болеть голова, едкий запах табака только усиливал это чувство. Так хотелось тишины и покоя, я встала и пошла через коридор на кухню. В коридоре обратив внимание на шкаф сверху до низу набитый разными книгами. От любовной литературы до научных справочников. Машинально сняв с верхней полки первую из книг, это оказался сборник трудов Пастернака. Вышла на балкон, присев на синий плюшевый пуфик увлеклась чтением, стараясь отвлечься. Но удавалось с трудом. Все на этом празднике жизни казалось пустым и никчемным, бездумно читая текст, не заметила как, на балкон вышел молодой человек, крупного телосложения, высокий широкоплечий. Его густые волосы аккуратно причесанны, лицо выбрито начисто, пухленькие губки, выразительные зеленные глаза, притягивающие свое загадочностью, но в тоже время хитрый взгляд. Широкие скулы. Он был одет в джинсовую рубашку с коротким рукавом, и темно сини джинсы. Незнакомец достал из нагрудного кармана пачку сигарет, ярко красного цвета, открыв ее, протянул мне.
– Курите – надменно произнес он.
– Нет – неуверенно ответила я.
– Это хорошо, что не курите. А я вот курю много, очень много.
– Зачем вы мне это говорите?
– Не знаю, разговор хотел завязать. Меня кстати Виктор зовут. А вас?
Взглянув на незнакомца, я ответила.
– Ася.
– Забавное имя Ася.
– А что в нем забавного – недовольно буркнула я
– Да не знаю, имя очень редкое. У нас все больше Наташа да Маша. Наташа рубль и ваша. – язвительно сострил он. Сделав при этом глубокую затяжку, затем уверенно выпустил дым кольцами. Виктор очень самоуверенный, вел себя надменно еще хуже, чем Стас. Вызывая своим поведением только негативные чувства.
– Очень остроумно – не сдержавшись, сделала ему замечание сухим тоном, чуть приподняв интонацию в голосе.
– Да ладно тебе не обижайся, на правду не обижаются.
Опустив свой взгляд в книгу, я делала вид, словно читаю. Виктор, молча, докурил, а потом демонстративно щелчком, отбросил сигарету, и спросил.
– Пастернака читаешь, а зачем он тебе?
– Не хамите, пожалуйста.
– Да и нее думал, просто люблю правду, поэтому и спросил. А что ты ведь из этих.
– Из каких этих – в недоумении переспросила я.
Он машинально махнул рукой, в сторону кухни, словно показывал на собравшейся там народ.
– Из этих самых, которые мечтают поскорей, и повыгодней, замуж выскочить. А книгу взяла, что бы внимание к себе
