Возникают странные течения – не только в мире, но и здесь, в Соединенных наших Штатах. В интернете можно посмотреть. Мальчики переодеваются девочками – хотят казаться сильнее. Девочки переодеваются мальчиками – хотят стряхнуть с себя все силовые коннотации или волками в овечьих шкурах застать наивных жертв врасплох. В Баптистской церкви Уэстборо случилось внезапное нашествие чокнутых неофитов, решивших, что надвигается Судный день.
А чиновничья работа – сохранять нормальность, чтобы люди не психовали, чтоб ходили на работу, тратили свои доллары на отдых и развлечения по выходным, – она важная, эта работа.
Дэниэл говорит:
– Я стараюсь, я очень стараюсь всегда говорить что-нибудь позитивное, понимаешь, но я… – Он выпускает бумаги из рук, роняет на стол. – То, что пишут твои люди, – я тут ничего использовать не смогу.
Арнольд, его спец по бюджету, безмолвно кивает, подпирая подбородок ладонями, – жест выходит неловкий, кривой.
– Я понимаю, ты не виновата, – говорит Дэниэл. – Сотрудников мало, ресурсов мало, обстоятельства сложные, мы все знаем, как ты вкалываешь… но это все ни к черту не годится.
Марго прочла отчет мэрии. Смелый, да: предлагают стратегию радикальной открытости касательно нынешнего положения вещей – защиты, лечения, потенциала обратимости эффекта в будущем. (Потенциал равен нулю.) Дэниэл все говорит, перечисляет проблемы одну за другой, не произносит прямо: “Мне на такое не хватит отваги”, но снова и снова имеет в виду именно это.
Руки Марго прижаты к изнанке столешницы ладонями вверх. Дэниэл говорит, и внутри у Марго пенится. Она дышит очень медленно и ровно, знает, что удержит себя в руках, – поначалу как раз контроль и приятен. Марго фантазирует (Дэниэл нудит дальше), и Марго все видит очень отчетливо. Ей хватит силы взять его за горло и прихлопнуть одним ударом. Останется еще полно, чтобы вмазать Арнольду в висок – хотя бы вырубить. Очень просто. Без особого напряга. И быстро, тогда получится беззвучно. Марго может убить обоих прямо здесь, в конференц-зале 5(б).
За этими раздумьями она мысленно улетает очень далеко, а Дэниэл за столом все хлопает губами, открывает их и закрывает, как золотая рыбка. Марго возносится в горние выси, где легкие полны ледяных кристаллов, и все ясно, и все чисто. Происходящее едва ли важно. Марго может их убить. Вот в чем глубинная правда. Марго выпускает силу пощекотать кончики пальцев, обугливая лак на изнанке столешницы. Она чует его сладкий химический аромат. Не имеет особого значения, что говорят эти мужчины, – Марго может убить их в три приема, не успеют и шевельнуться в удобных мягких креслах.
И неважно, что нельзя, что Марго бы никогда и ни в коем случае. Важно – что могла бы, если б захотела. Власть причинять боль – сама по себе богатство.
Марго заговаривает внезапно, перебивает Дэниэла, и голос ее резок, как стук в дверь:
– Не трать мое время, Дэниэл.
Он ей не начальник. Они равны. Он не может ее уволить. А он так говорит,