– Почему так… Пусть бы сама объяснила, не обманывала бы! Разве я не понял бы! А так… так как будто я чужой ей.
– Нет. Никто тебе здесь не чужой. И ведь с тобой сестры будут, они ведь остаются.
– Сестры… лучше бы ты осталась, а Настя уехала. Она плохая.
– Зачем ты так говоришь?
– Я бы даже подрался с ней, будь она мальчишкой.
– Из-за чего?
– Вот вы все письма подписываете одним общим именем ОТМА, Ольга, Татьяна, Мария… И я сказал, что последняя буква – это я, Алексей. А она говорит, что это она – Анастасия. Она сказала, что я еще маленький… подожди… почему ты так смотришь? ОТМА – это действительно Анастасия, без Алексея?!
– Успокойся, успокойся, пожалуйста. Тебе же нельзя нервничать. Это обострит болезнь. «А» – это и Анастасия, и Алексей – все вместе.
– Нет! Ты тоже мне лжешь! Все вокруг меня обманывают! Ну и пожалуйста! Подписывайте что угодно своим именем, не надо думать обо мне, меня скоро вообще, наверное, не будет. Я умру… умру… умру… – и мальчик забился в такой сильной, отчаянной истерике, что мать его, шедшая с твердым намерением все объяснить, утешить, приласкать, заслышав у двери эти вырывающие душу слезы, остановилась, разом потеряла всякую уверенность и обреченно пошла прочь. Понимая, что просто не выдержит, если увидит сына.
Глава восьмая
Последний час прошел для Николая Александровича в особенной тревоге и в попытках уверить себя в том, что к волнению его не примешивается страх, что Александра выберет не его, а сына, что она решит остаться с больным ребенком. Да, так нужно, так должно поступить матери, ни в коем случае нельзя оставлять сына, чья тяжелая болезнь на этот раз может оказаться смертельной. Но ведь это был ее собственный порыв – поехать с мужем неведомо куда, чтобы быть рядом в самые тяжелые минуты. А они, верно, близятся, эти тяжелые минуты… Не случись этого порыва, оказавшегося вдруг таким важным для Николая Александровича, он был бы только рад, что с Алексеем остается мама. Кому же, как не ей, утешить боль его, умалить страдания?! Но теперь, когда он знал, что она решает, с кем быть, кого из двоих выбрать, – разом все изменилось для ее супруга.
Воздух в легких сразу стал тяжелым и холодным, и на сердце как будто кто-то принялся сильно надавливать. Мысль о том, что Александра сейчас примет окончательное решение и с виноватой улыбкой начнет объяснять, что все-таки должна остаться с сыном, была неприятна, – оттого что опять выберут не его, кому-то предпочтут, как еще с самого детства отец предпочитал ему младшего брата.
Когда-то Николай так мечтал о рождении сына, наследника, своего продолжения в этом мире, обретении ощущения вечного присутствия в мироздании, – что при тяжелых родах императрицы на вопрос, кого спасать, если придется выбирать, императрицу или ребенка, он почти без колебаний ответил: «Если будет мальчик, спасайте ребенка». В ожидании зачатия мальчика к кому только не прислушивались! Кого только из «блаженных» не привозили во дворец! Мычащего юродивого Митьку, чье коровье бормотание, ничего общего