– Можно расценивать и так, – сказал покупатель. – Вообще-то, – он взглянул на часы, – мне уже пора.
– Да, – произнес Яхин-Боаз. Машинально он выбил чек и завернул книгу, в душе гадая, сколько фунтов мяса понадобится, чтобы лев оставался в хорошем теле. Должно, конечно, быть мясо и подешевле бифштекса. Конина? Как знать, если позвонить в зоопарк, они смогут ему посоветовать, – скажет им, что-де тигр, а не лев. Мог ли сам лев не знать, что это колесо? Но ведь должен – у него на морде столько знания.
– Будьте любезны, – произнес покупатель, – можно мне книгу?
– Да, – ответил Яхин-Боаз, наконец-то вручая ее покупателю и думая о том, до чего это странно: кто-то другой будет носить фотографию животного, так тесно и причудливо соединенного с ним.
Весь остаток дня он нервничал и дергался, ставил книги не на те места и забывал куда. Быстро и внезапно перебегал он из одного конца магазина в другой, не помня зачем. Ум его метался с одного на другое.
Он трепетал перед львом, дрожал и холодел при мысли о нем, но в то же время страстно желал его увидеть. Кормить льва, похоже, стало теперь его причудливой обязанностью, и он беспокоился, во сколько ему это обойдется.
Яхин-Боаз позвонил в зоопарк, сказал, что изучает материал для журнальной статьи, и спросил, сколько мяса в день требуется одному взрослому тигру. Подождал, пока девушка из зоопарка наведет справки.
Вернувшись к телефону, она сказала, что каждому тигру дают двенадцатифунтовый окорок шесть раз в неделю, а один день зверей оставляют голодать.
– Двенадцать фунтов, – повторил Яхин-Боаз.
Ну, это вместе с костями, добавила она. Мяса в таком куске может быть от шести до семи фунтов.
А сколько может лев… то есть, он хотел сказать – тигр… голодать?
Она вновь удалилась. От пяти до семи дней, сообщила она по возвращении. Тигры в диком состоянии могут потреблять от сорока до шестидесяти фунтов за раз, а после этого ничего не есть целую неделю. Так что вполне можно сказать, что без еды они могут обходиться от пяти до семи дней.
А где они покупают мясо для тигров?
Они берут забракованное, сообщили ему и дали имена мясников, которые таким торгуют.
Забракованное мясо! – подумал Яхин-Боаз, положив трубку. От этой мысли ему стало неуютно. Забракованное мясо, ну уж нет. Лучше он сэкономит на чем-нибудь другом.
Потом он вновь озаботился колесом. Свою жизнь он увидел как след колеса, отпечатавшийся в пустыне, оставленный этим непреклонным и чудовищным качением вперед. Ему хотелось заставить льва понять: колесо, что вечно уносило невредимого царя прочь от него, уносило царя и от него самого. Сколько бы колес ни было там, в реальности колесо только одно. Колесо