Кайл заткнул уши. Мистер Лимончелло махал колокольчиком как безумный.
– Объявление из Александриавилла всем пятидесяти штатам. Я, Луиджи Л. Лимончелло, выдающийся создатель игр и развлечений, с радостью объявляю об открытии игр, в которых возродится дух и слава древних Олимпиад, некогда проходивших в Олимпии – в Древней Греции, конечно, а не в столице штата Вашингтон. Итак, я объявляю об открытии первых в мире Библиотечных Олимпийских игр! И пусть они раз и навсегда покажут, кто является истинным чемпионом-книгочеем нашей свободной страны и рыцарем без страха и упрека. Доктор Зинченко!
– Да, мистер Лимончелло.
– Насколько мне известно, вы знакомы с огромным количеством выдающихся библиотекарей – я бы даже сказал, библиотекарей на все сто. Не будете ли вы столь любезны обратиться к ним с предложением организовать региональный тур?
– Займусь немедленно, сэр.
– О, это вполне может подождать до завтра. Разумеется, я все оплачу. Включая все сто.
– Разумеется, сэр.
– Соберите самых лучших, самых умных книгочеев, любителей исследований, геймеров. Первая Библиотечная Олимпиада начнется двадцатого марта. Древние греки устраивали свои игры летом, ну а мы начнем в первый день весны.
Доктор Зинченко лихорадочно вбивала распоряжения в планшет.
– Сколько человек должно быть в каждой команде? – спросила она.
– Пятеро, – ответил мистер Лимончелло. – Столько же, сколько в команде Кайла. Я официально приглашаю участвовать героев нашего города – пусть они защитят свою корону… кстати, раз уж у нас тут все по-гречески и с помпой, то вместо короны возьмем лавровый венок.
Кайл сглотнул.
Опять соревнования?
И состязаться придется с самыми крутыми библиотечными ботанами страны?
Ему это совсем не нравилось. Ему нравилось быть чемпионом, и чемпионом он остаться и хотел.
– Э-э, сэр… – сказал Мигель, поднимая руку.
– Да, Мигель.
– Хейли Дэйли уехала в Голливуд. Нас теперь четверо.
– А как же Эндрю Пекельман? – спросил мистер Лимончелло. – Ведь он смухлевал в игре лишь под влиянием некоей личности, называть которую мы здесь не будем.
Тут мистер Лимончелло вдруг расчихался, но почему-то в чихании отчетливо слышалось «Ап-чхарльз ап-чхилтингтон».
– Эндрю играть не станет, – сказал Мигель. – Он говорит, что терпеть не может библиотеки.
– Ах ты, господи. С этим определенно надо будет что-то сделать. Ну что ж, пусть тогда в каждой команде будет по четыре игрока. В точности как та четверка лошадей, что была запряжена в колесницу спартанки Киниски.
«Ага, – подумал Кайл, – Сьерра правильно угадала. Как всегда».
– Когда олимпийцы для нашей Олимпиады будут отобраны, – продолжал мистер Лимончелло, – они приедут