Ёсида – буси по рождению. Он знает: любви достоин лишь товарищ по оружию, а женщина предназначена для домашнего хозяйства и рождения сыновей. У Ёсиды есть фантомы, есть инкубатор – отставному майору не нужна кита-но ката[6]. Ёсида спит головой на запад, лицом к северу, и никто и никогда не возлежал с ним рядом лицом к югу.
Девушки останавливаются у киботанкетки. Они звонко смеются, поправляя роскошные черные волосы, спадающие водопадами нефти до изгибов колен. Любви достойны только юноши, но… Ёсида вынужден признать: красотки смущают его.
Они – ведьмы. Имена их – Угуису-химэ и Кагуя-химэ.
Они явились, чтобы сразиться с Икки и погубить малыша Муру!
– Когда приходит время смерти, размышлять о цветках сакуры глупо! Вы должны принять бой, мальчики мои! Это враги! Убейте!
Слово Ёсиды – закон для мальчишек. Убить так убить, отец плохого не прикажет. Икки кидается к «Плазме».
Залп! Залп!
Еще! Еще!..
Платформу трясет, майору кажется, что дом вот-вот рухнет в Топь.
Девушки хохочут. Изгибаясь, будто в танце, они прыгают с кочки на кочку. Энергетические капсулы, расцветая маками взрывов, пластают торф там, где только что были красавицы. «Ха-Го» подбрасывает в воздух, в пламени мелькает красно-белый круг.
Бесполезно. Термоголовки капсул игнорируют женскую плоть. Изо льда девицы, что ли?! Мимо. Мимо. Опять мимо!..
А значит…
Пора обнажить мечи!
Сыновья понимают Ёсиду без слов. Майор любуется затянутыми в доспехи фигурами, скользящими над сфагновыми мхами. Топь колышется, взволнованная антигравными струями.
Девушки ждут. Девушки смеются.
Говорят, кто не ошибается, тот опасен. Пришлые ведьмы очень опасны. А еще говорят, самурай ковыряет во рту зубочисткой, даже если ничего не ел. У Ёсиды как раз закончились зубочистки.
Икки и Мура приближаются к незваным гостьям. Сталь покидает ножны.
Столкновение.
Отблески металла.
Тюдан-но-камаэ. Плечи расслаблены. Взмах мечом – из-под левого кулака видна прелестная девичья головка. Спина ровная, как побег бамбука, не наклоняться! Правая стопа вперед, руки выпрямляются, лезвие-вспышка разит улыбку гостьи. Дожать кистями! Взмах и удар – одно движение, один миг!..
Казалось бы, схватка окончена, ведьма мертва. Но нет! Мэн-суриагэ-мэн – красотка отступает с левой ноги, длинные волосы ее разделяются на две пряди. Одна прядь спешит навстречу мечу, отбивая лезвие вправо, вторая хлещет Муру по кабуто – юный воин оглушен.
Противница Икки легко отражает его атаку, отбивая волосами меч влево и вверх. И тут же – мощный удар стопой в грудь воина. И откуда в хрупкой фигурке столько силы?! Икки опрокидывается на очес.
Что происходит, а?!
Икки тут же вскакивает.
Мура трясет головой.
Высоко подпрыгнув, девушки кувыркаются в тумане над Топью. Руки перпендикулярны телам,